— Послезавтра у Гитлера совещание с Муссолини. Я все сделаю.
— Еще кое-что. Даже если вы не успеете взвести оба пакета, все равно оставьте их там, хорошо? Второй может также сдетонировать… у бесноватого не будет ни единого шанса.
— Я все сделаю, генерал, — повторил подполковник. — В лучшем виде.
— Мы все верим в вас, граф, — Бек смотрел на последнюю надежду Германии предельно серьезно.
— Я знаю, господин генерал. Я знаю, — уверенно ответил Штауфенберг, пожимая протянутую руку.
— Удачи.
— Спасибо. Она мне пригодится…
7 августа 1942 года
Берлин, Фюрербункер
— Ваши документы, пожалуйста, — вежливо попросил Штауфенберга высокий охранник в эсэсовской форме.
— Конечно, — граф полез в карман. Некоторое время он искалеченной рукой боролся с пуговицей. Наконец, справившись с ней, полковник извлек пропуск.
Не меняя выражения лица, эсэсовец внимательно рассматривал протянутые ему документы. Затем поднял глаза на Штауфенберга и, протягивая бумаги обратно, таким же ровным голосом без тени эмоций сказал:
— Будьте любезны открыть портфель.
— В нем находятся важнейшие документы высочайшего уровня секретности. У вас нет допуска для их просмотра.
— Я должен осмотреть портфель, — голос охранника был все так же бесцветен.
Граф подумал несколько секунд. После чего предложил:
— Я могу открыть этот портфель не более чем на несколько секунд. Этого достаточно?
— Возможно.
Приоткрыв портфель, Штауфенберг дал охраннику мельком увидеть плотную пачку бумаг. После чего уверенно двинулся мимо эсэсовца внутрь. Тот не стал возражать.
Двадцать четыре минуты спустя полковник быстрым шагом вышел из бункера вместе со своим адъютантом. Стоящий все там же охранник проводил их мрачным взглядом.
— Что значит «сегодня»? — голос Канариса прозвучал необычайно взволнованно.
— Господин адмирал, у нас не было времени известить всех. Штауфенберг уже в бункере, — Бек произнес это с тем спокойствием, с которым говорят люди, идущие ва-банк в игре, где ставкой является жизнь.
— Вы были обязаны сообщить об этом мне!
— Почему? Что бы это изменило?
«Я бы вас остановил, тупой идиот!», — шеф Абвера едва не произнес это вслух, сумев справиться с собой в последнюю секунду.
— Я бы подготовил своих людей.
— Готовьте их сейчас, господин адмирал. И побыстрее. Я полагаю, вы понимаете, что другого шанса у нас не будет.
— Конечно, понимаю.
— Тогда не буду вас отвлекать, Вильгельм. Удачи.
— Удачи, господин генерал.
Грохнув трубкой, глава немецкой разведки ненавидящим взглядом несколько секунд смотрел на телефон. Затем несколько раз глубоко вздохнул и откинулся в кресле.