– Да, я вел расследование, Шура. Вернее, начал, но не закончил. Мне мало что удалось раскопать, почти ничего. Так – слухи, намеки, недомолвки, не имеющие прямого отношения к делу. Гольдштейн, Мыздеев, судья Колчин – все они наотрез отказались разговаривать со мной. Но в конце концов материала набралось все же достаточно для острой корреспонденции, доказывающей, что следствие было проведено некомпетентно, наспех, а суд не имел достаточных оснований поддерживать обвинительное заключение. Однако в последний момент тогдашний редактор «Колокола» просто перестраховался. Не захотел рисковать своим креслом из-за сомнительных доводов пятикурсника журфака. Идти в «Правду Черноземья» или в «Молодой коммунар» было бы и вовсе зряшной тратой времени. Я сунулся в несколько центральных газет, да куда там... Как только они узнавали, что мой материал фактически оспаривает решение суда, вступившее в законную силу, со мной переставали разговаривать. Я понял, что мне не пробить эту стену, и отступил. Я ничего не мог сделать!
– Так, может быть, мы попытаемся сделать что-нибудь вместе, Данька? Теперь, когда ты сам стал редактором «Колокола»?
Он посмотрел на девушку из-под насупленных косматых бровей, прикрытых ладонью. В этом взгляде Саша отчетливо увидела борьбу журналиста с редактором.
– Единственное, что мы с тобой сможем сделать, Александра, это подставить наши с тобой головы! Или – в лучшем случае – извини меня, задницы. Ну, ты сама подумай, кто мы с тобой такие? Кто ты такая? Погоди, не перебивай! Ты же знаешь, что я вовсе не хочу тебя оскорбить. Ты – судимая, безработная, бездипломная, женщина без связей и наверняка без денег...
– Ты прав во всем, кроме последнего. Деньги у меня есть.
– Да? Хм... Действительно, по твоему прикиду я должен был догадаться. Ладно, это не мое дело, откуда они у тебя. Но должен предупредить, для того предприятия, которое ты задумала, могут потребоваться не просто деньги, а большие деньги. Впрочем, и они еще не все решают. Нужны связи в так называемом обществе и... много чего еще.
– А ты, Данечка? Ты и есть моя связь в обществе! В Воронске ты теперь фигура заметная.
– Н-да? – Кулик взглянул на Сашу со всем ехидством, на какое был способен. – Сказал бы я тебе, для кого она заметная, да уж ладно... Так что ты собираешься делать?
– Я собираюсь доказать, что у Борьки Жемчужникова был мотив убить свою мачеху. Я собираюсь доказать, что его так называемое алиби – липа. Я собираюсь достать «судейскую шакалью публику», как ты их назвал. И настоящего убийцу, разумеется. Пока не знаю, как я это сделаю, но каждый из них получит по заслугам. А для начала мне нужны Филя и Чип. Они были вместе с Борькой в день убийства и должны что-то знать!