– Нам сюда.
Две каких-то странных лампадки освещали дверь подвальчика, отделанную бамбуком, и выдержанную в таком же стиле вывеску: «Ресторан-бар „Сафари“. В полукруглых, задрапированных изнутри бамбуковыми шторками окошках, едва пропускавших наружу мягкий свет, Александра разглядела что-то похожее на охотничьи дротики, причудливые африканские маски темного дерева и даже высокий барабан.
Весь этот экзотический антураж всколыхнул в Сашиной душе неясные ассоциации, словно она внезапно столкнулась с чем-то, что некогда занимало значительную часть ее жизни, но давным-давно из нее ушло.
– Странное местечко, Маринка! Интересно, где ты отхватила такого администратора?
– Скоро узнаешь, – загадочно отвечала подруга. – Я же сказала, что тебя ждет сюрприз...
Она смело спустилась по ступенькам и постучала в запертую дверь маленьким костяным молоточком. Александра, которая осторожно держалась на заднем плане, только-только собралась усомниться в эффективности подобного средневекового способа, как внутри ресторанчика мелькнула тень, и дверь распахнулась. Очевидно, дверной молоток служил лишь маскировкой обычного электрического звонка или другого сигнального устройства.
На пороге появился высокий симпатичный парень в шортах. Назвать его швейцаром не поднимался язык. Скорее он походил на охотника – участника сафари. Для полноты впечатления не хватало лишь оружия и пробкового шлема.
– Добрый вечер. Что вам угодно?
Поздоровавшись, Маринка наклонилась и сказала что-то экзотическому вышибале почти на ухо. Тот кивнул и вежливо отступил внутрь помещения, приглашая девушек:
– Да, вас ждут. Прошу!
«Однако!» – подумала Саша, которой все больше овладевали недоумение и смутная, необъяснимая тревога.
Эти чувства захватили ее с головой, как только она оказалась внутри бара-ресторана. Даже настроенная на Маринкин сюрприз, – Александра все-таки не ожидала увидеть ничего подобного. У нее возникло ощущение, что она и впрямь попала в кабачок, затерянный где-то в Центральной Африке, на границе джунглей и саванны. Повсюду были бамбук и лианы, маски и статуэтки, характерные культовые и бытовые предметы – от копий из слоновой кости и ожерелий из зубов тигра до посуды, которой позавидовал бы любой этнографический музей. Множество охотничьих трофеев украшали небольшой – столиков этак на десять-двенадцать – зал. Головы какой-то винторогой антилопы, черной пантеры и даже носорога, чучела дикобраза, павлина, молодого крокодила, еще каких-то несчастных птиц и зверушек... В огромной клетке за стойкой бара порхали разноцветные попугаи; они вопили, перекрывая рассыпчатые звуки стилизованной африканской музыки – еле слышной и потому неназойливой.