– Моя мама тоже умерла, Рэй.
– Я знаю. Многое случилось за эти семь лет... Одним словом, Саша, я подумал и решил, что у меня больше причин сказать «да», чем «нет».
– Я вижу, тебе повезло не только с женой, но и с тестем.
– Я сказал ему то же самое. Так я пришел работать в его фирму – сначала на самые скромные должности. Засел за компьютер, за учебники по финансам и маркетингу. Но главное – Джованни оказался прекрасным учителем, без его опыта все учебники были бы пустая трата времени. Было очень трудно, Саша... Я столько раз хотел все бросить к чертовой бабушке и уехать домой! Но каждый раз вспоминал слова, которые тогда сказал мне тесть – что сильный и смелый не бежит от трудностей...
Он опять перевел дух.
– А потом... Потом мне стало интересно, Саша! Я понял, что начал что-то соображать, и что это дело – не чужое мне. У меня стало кое-что получаться. В августе Джованни сказал, что я выдержал испытательный срок, и мы можем назначить свадьбу. Честно говоря, в то время Тереза была уже беременна, так что если бы я свое испытание не выдержал, нам пришлось бы пойти против воли отца... Но все вышло удачно. Через год работы в фирме я уже смог перевезти в Италию мать и сестер. В апреле девяносто седьмого у нас родился сын. А в конце лета отец сказал, что мне пора сменить шефа российского представительства. Так твой Рэй снова оказался в Москве, Сашенька! Но уже в качестве иностранного бизнесмена... Живу здесь почти год, в Милане бываю только наездами. Познакомился с другими западными предпринимателями, с земляками. Втретил кое-кого из тех, кто раньше учился в Союзе, как и я. Вот ресторанчик открыли...
– Нет, Рэй. – Саша мягко накрыла ладонью его руку. – Ты теперь не мой и никогда уже моим не будешь! Не надо обманывать ни себя, ни...
Его пальцы не дали ей договорить. Александра чувствала губами, как они вздрагивают. Огромные глаза с голубоватыми белками печально сияли прямо над ней, как звезды.
– Я не обманываю себя, Саша! Можно обмануть всех, но только не себя! Я это понял вчера вечером. Три года я пытался обманывать сам себя, убеждал, что у меня все о'кей, что я счастлив и доволен жизнью. Но стоило мне увидеть тебя, твои глаза... все сразу полетело к чертям, понимаешь?!
Александра мычала, пытаясь возразить, но нежная печать на ее устах была крепка. И глаза молили: «Молчи, не перебивай!»...
– Как я рвался в Москву – если бы ты знала! И как я боялся сюда ехать... Я чувствовал, что приходит конец обману. Знал, что все равно тебя найду, никто мне теперь не помешает! Я считал твои годы, Саша, – годы, месяцы, дни... Правда! Я писал тебе письма. Писал и прятал – потому что не мог их посылать. Я просил у Маринки адрес твоей тюрьмы, но она не дала, сказала, что это бесполезно, что я только себе сделаю хуже, а ты все равно ничего не получишь... Я знаю, что я грешник, Саша. Большой грешник! Я совершил даже два предательства. Сначала предал тебя, а теперь и Терезу с сыном. Вчера, когда мы встретились в ресторане, я пил и болтал, мне было весело... Но это только казалось! Моя душа была в крови, она разрывалась между долгом и любовью. Мне нет прощения! Иисус милосерден, но даже если он простит – сам я себя не прощу. Я буду наказан за все, жестоко наказан... Это я тоже знаю. Но я хочу, чтобы и ты знала: пока я могу дышать, пока Божий гнев меня не настиг – моя жизнь принадлежит тебе. Любовь оказалась сильнее, Саша! Я твой. Только твой...