Я успокаивала себя, но где-то внутри меня зазвенел сигнал тревоги. Что же ему от меня надо? Я уже давно вышла из того возраста, когда за мной по пятам ходили молодые люди. Тем более, я не произвожу впечатления слишком богатого человека. Ладно, хватит ломать голову, пора выбираться отсюда, а то нафантазирую опять чего-нибудь. Я встала и медленным шагом направилась к выходу, молодой человек поднялся и побрел за мной как привязанный. Мне пришла мысль проверить, закрыта ли у меня сумка. Все было в порядке: кошелек на дне, паспорт и билеты на месте, молния закрыта. Краем глаза я увидела, что молодой человек слегка отстал, но упорно за мною следовал.
Выйдя за решетку Летнего сада, я остановилась на распутье: идти пешком или ехать на трамвае? Молодой человек остановился в отдалении, задумчиво рассматривая решетку. Упорный какой! Может, ему тоже делать нечего? Пока я раздумывала, метрах в пяти от меня затормозила машина. Будь со мною мои мальчики, они бы безошибочно определили марку, ее же приземистый силуэт и затемненные окна показались мне смутно знакомыми. Глянув через плечо, я убедилась, что эта машина и молодой человек спокойно стоят сзади меня, мне стало смешно от своих мыслей, я улыбнулась сама себе и пошла вперед. Раздался мягкий шорох шин, автомобиль обогнал меня и мягко затормозил рядом. В его затемненных окнах отражался Летний сад. У меня перехватило дыхание, я замерла на месте, прижимая к себе сумку. Дверца машины медленно отворилась, из нее вышел человек, протягивая мне букет цветов.
— Я не смог найти тебя в Москве…
Странно, но теперь эти улыбающиеся карие глаза, упрямые губы уже не вызывали у меня былого раздражения и негодования, и мои губы невольно растянулись в ответной улыбке. Словно во сне я взяла букет, прижала ландыши к губам и, вдыхая их аромат, позволила взять себя под руку.
— Ты не будешь возражать, если мы сядем вон там? — спросил Фрэнк, указывая на скамейку. Я покачала головой, слов у меня просто не было. Мы прошли к ближайшей скамейке и уселись, глядя друг на друга. Пауза затягивалась, я уже успела прийти в себя от неожиданности.
— Я бы не возражал против чашки кофе… Может быть… — он кивнул головой в сторону машины. Но, видимо почувствовав мою настороженность, он развел руками, всем своим видом показывая, что не настаивает. У меня почему-то не появилось желания еще раз сесть в его машину… в моей голове вновь возникли мысли о могуществе и жестокости мафии.
Видимо, мои опасения были написаны у меня на лице, и когда совершенно непроизвольно я попыталась отодвинуться от него, он схватил меня за руку и усадил на место.