- Что ты знаешь о старых девах, их одинокой жизни, отчаянии, весне и садизме? Головастик! - проворчала Тоня и вспомнила сестру Ларису. - А весенние паводки грозят смыть напрочь не одну неудавшуюся жизнь! И смывают! Еще как! Где Нана?
Денис посмотрел на часы.
- Она скоро придет. Наночка - очень аккуратная девочка и никогда не опаздывает к обеду и ужину.
Его лицо снова стало нежным, туманным, вспоминающим...
И в этот момент появилась долгожданная кукла. Она вошла, как ни в чем не бывало, вымыла руки и с готовностью села к столу.
Взрослые дети только и ждали очередной кормежки.
Мама Зоя налила крепкий чай. Мама Женя поставила рядом с чашкой тарелку со свежепахнущими гренками, запеченными в сыре.
- Толик, ужинать!
Анатолий медленно, вяло вошел в кухню и сел подле чашки с грустным, еще вытянувшимся - куда уж больше? - лицом. Мамы обеспокоенно переглянулись.
- Неужели она отказала?! - возмущенно спросила мама Зоя.
- Как она посмела?! Нахалка! - присоединилась к ней кипящая негодованием мама Женя.
Толик безразлично поболтал ложкой горячий чай.
- Она взяла тайм-аут! До субботы.
Мамы дружно, изумленно и гневно ахнули.
- Наглая баба! - отчеканила мама Зоя.
- Она же вам нравилась! - удивился Толик. - Вы сами так говорили.
- Мало ли что! - заявила мама Женя. - Любому человеку свойственно заблуждаться. Ничего, мы найдем тебе другую!
- Я не хочу другую! - печально объяснил Толик. - Я люблю эту! Как увидел, так и полюбил. Тонечку...
Его взгляд переполнился пастельными воспоминаниями и подозрительной полупостельной нежностью.
Мамы снова дружно, изумленно и гневно ахнули.
- Разлюбишь! - уверенно заявила в приказном порядке мама Зоя.
- Никогда! - жестко возразил Толик, упрямый, как стрелки на часах, и грубо вонзил в гренок острые длинные зубы. - Не дождетесь!
Мамы собирались дружно ахнуть в третий раз, но передумали и совместными усилиями взяли себя в руки.
- Хорошо! - сказали мамочки хором. - Мы подождем. До субботы. А там посмотрим...
Их интонация таила скрытую угрозу, ожидающую субботы. Но Толик на время успокоился и бодро смолотил все гренки. Мамы, улыбаясь, сидели, обнявшись, на диване и любовались хорошим аппетитом своего единственного взрослого, но очень не приспособленного к жизни ребенка. Они сами его к ней не приспособили.
Вообще Толику в жизни крупно повезло. Его отец, человек легкомысленный и добрый, женившись на Зое и родив сына, быстро сменил даму сердца и ушел к Женечке. Детей у них не было, и Женя привязалась к мальчику, как к родному, поскольку муж, прожив со второй женой меньше года, сбежал в неизвестном направлении, ориентированном в сторону великой страны Америки. Зато покинутые им жены страшно подружились на почве их общей брошенности и любви к оставленному отцом ребенку. Так у Толика появились две мамы, обменявшие две квартиры на одну и опекавшие его с завидной преданностью.