– Одну минуту, пожалуйста, – говорю я и нажимаю на перевод звонка.
– Вот стервозина, – шепотом ворчит Тиффани, доедая «Твиззлер».
– Терри ОМелли хочет поговорить с мистером Флинном, – говорю я, когда по линии мистера Флинна отвечает женщина.
– Переведите звонок, пожалуйста, – говорит женщина. Я нажимаю на кнопку.
– Ты представляешь, у нее хватило наглости сказать мне, чтобы я не красила ногти над столом. – Тиффани стреляет глазами в дверь, за которой только что исчезла Роберта. Она сказала, что это непрофессионально.
Я воздержалась от замечания о том, что я также не считаю признаком профессионализма маникюр на рабочем месте в юридической конторе.
Снова звонит телефон. Я отвечаю.
– «Пендергает, Лоуглинн и Флинн», – говорю я. – С кем вас соединить?
– С собой, – говорит Люк. – Звоню, чтобы пожелать удачи в первый рабочий день.
– Ох! – Я чувствую, что мои колени подгибаются, как всегда, когда я слышу его голос. – Привет.
Я уже отошла от событий прошлого вечера, когда он сообщил, что люди нашего возраста слишком молоды, чтобы знать, что такое настоящая любовь. Но он сказал, что не имел в виду нас.
Очевидно, он просто сделал обобщение. Многие наши ровесники, скорее всего, действительно не тают, что такое настоящая любовь. Тиффани, к примеру, наверняка не знает.
Впрочем, после ужина он весьма компетентно продемонстрировал, что знает, что такое любовь.
Вернее, секс.
– Как дела? – интересуется Люк.
– Отлично, – говорю я. – Просто отлично.
– Ты не можешь говорить, потому что кто-то сидит рядом с тобой, да? – Вот за что я так сильно его люблю. Он такой проницательный. Почти в любых вопросах.
– Совершенно верно, – подтверждаю я.
– Ладно, через минуту начнется первая лекция, – говорит он. – Я просто хотел узнать, как у тебя дела.
Пока он говорит, стеклянная дверь приемной приоткрываются, и к нам заходит чуть полноватая блондинка. На ней джинсы и белый свитер с высоким воротником, совсем не скрывающий ее пышных форм, и ботинки «Тимберленд». Наверняка в контору «Пендергает, Лоуглинн и Флинн» нечаста приходят люди в таких ботинках. Женщина кажется мне знакомой, но я не могу вспомнить, кто она.
Тем временем Тиффани отрывается от полировки ногтей, и ее челюсть отвисает.
– Ой, надо идти, – говорю я Люку. – Пока.
Я вешаю трубку. Посетительница подходит к стойке приемной. Я отмечаю, что она красивая и пышет здоровьем, и, кажется, ее совсем не волнуют складки, свисающие над поясом слишком низко сидящих джинсов, хотя их вполне можно было бы спрятать под ремнем джинсов с более высокой талией, это выглядело бы гораздо привлекательней.