– Бруклин! – Я потрясена. – Шери, это же так далеко!
– Да нет, это прямая линия метро до моей работы. И станция совсем рядом.
– Шери, я имею в виду себя! – Я почти кричу. – Я же тебя больше никогда не увижу!
– Сейчас-то ты меня видишь, – замечает Шери.
– В смысле, вечером, – говорю я. – Слушай, давай я хотя бы поговорю с Анри о той квартире над ателье. Я ее видела, она очень симпатичная, Шери. И довольно большая. Она на самом верху, под ней – склад. После работы в твоем распоряжении будет все здание. А еще там есть целая стена, отделанная кирпичом. Я же знаю, тебе всегда такое нравилось.
– Лиззи, не нужно за меня беспокоиться, – говорит Шери. – У меня действительно все хорошо.
Тебе, наверное, кажется, что вся эта история с Чазом – просто конец света. Но для меня это не так.
Правда. Я счастлива, Лиззи.
Это меня задевает. Шери действительно выглядит счастливой. Гораздо счастливее, чем в первые дни в Нью-Йорке. Счастливее, чем в день окончания колледжа. Счастливее, чем во время первых свиданий с Чазом.
– О, Господи! – говорю я, осознав это окончательно. – У тебя кто-то есть.
Шери отрывает глаза от сумочки, в которой роется в поисках кошелька.
– Что? – спрашивает она и как-то странно смотрит на меня.
– У тебя кто-то появился, – кричу я. – Вот почему ты говоришь, что вы с Чазом больше никогда не будете вместе! Ты просто кого-то встретила!
Шери перестает искать кошелек и смотрит на меня:
– Лиззи, я…
Но даже в тусклом, зимнем вечернем свете, едва пробивающемся сквозь далеко не чистые окна «Вилледж Ти Хауса», я вижу, что ее щеки медленно заливаются румянцем.
– Ты в него влюбилась! – кричу я. – Господи! Не могу поверить! Наверняка ты с ним уже спишь!
Ты спишь с тем, кого я еще не видела! Кто он? Колись. Я жду подробностей.
Шери явно чувствует себя не в своей тарелке.
– Лиззи, понимаешь, мне действительно нужно бежать на работу.
– Так ты там его встретила? – не унимаюсь я. – На работе? Кто он? Ты мне не говорила, что у вас на работе есть мужчины. Мне казалось, что там одни женщины. Он что, чинит там ксероксы?
– Лиззи! – Шери уже не такая красная. Наоборот, она побледнела. – Не думала, что я буду рассказывать это вот так, на бегу.
– Что – это? – Я давлю тапиоку на дне чашки. Я не ем тапиоку. В ней много калорий. И вообще, что такое тапиока? Зерно? Желатин? Или что-то еще? – Перестань. Ты ушла с работы всего на каких-то десять минут. Никто не умрет, если тебя еще минут пять не будет.
– Вообще-то, вполне может.
– Не ври, – говорю я. – Просто скажи, что я права и у тебя кто-то появился. Иначе я просто не поверю, что ты окончательно решила расстаться с Чазом.