Алиса показала сушеного карася.
— Ты уж меня извини, не удержалась, все-таки я тебе жизнь спасла… Ты точно рыбец. Рыбье мясо ешь, рыбью кровь пьешь, в рыбий мех одеваешься, и сам как рыба. Но ты, вроде бы, парень. Значит, рыбец.
Я подумал, что спорить не стоит. Пусть. Эта Алиса явно местная, глядишь, поможет мне. Ну, в смысле, невесту на порох.
— Я слышала, — у всех рыбцов есть вот такие.
Она указала на Папу.
— Вы их рыбой кормите, а они вам песни поют. А мне не поет. Я ему рыбу давала, а он молчит. Может, ты ему скажешь?
— Что сказать?
— Чтобы спел что-нибудь. У меня воробей жил, он пел.
— Это Папа.
— Папа?
Алиса расхохоталась.
— Папа, — подтвердил я.
Папа услышал свое имя, зашевелился.
— Смотри-ка, действительно Папа.
Алиса принялась дразнить Папу, опускала на веревочке ему в клетку желтое кольцо, пыталась стукнуть по носу, отчего Папа приходил в злобу и ярость, мурчал. Я, кстати, в людях давно такую привычку заметил — любят Папу дразнить.
— Действительно, поет, — Алиса спрятала кольцо. — Тебя как зовут, говоришь? Калич?
— Дэв, — сказал я. — Почему Калич?
— Я слышала, там всех у вас Каличами зовут. Ладно, Калич так Калич, хотя имя странное. Наверное, потому, что нога у тебя болит. Как вы там живете? За МКАДом?
— Хорошо…
Алиса опять расхохоталась, задорно, с душой, я отметил, что весь этот мусор, из которого состоял ее костюм, совсем не гремел. Тихий костюм.
— Хорошо, да… — Алиса надула щеку, хлопнула ладонью. — Рыбой питаетесь, дикари…
Она подняла карабин, приложила к плечу, стала целиться в фонарь.
— А зачем у тебя лопата? — Алиса опустила оружие. — Ты ее метаешь?
— Куда метаю? — не понял я.
— Ну, куда-куда, в голема, например. Он идет — а ты метаешь?
— А ну да, метаю. Но не в голема. В мреца, например.
— Куда?
— В мреца.
Я изобразил лицом и жестами.
— Это трупер, — угадала Алиса. — Трупер, а никакой не мрец, ну ты Рыбинск. А вообще, я гляжу, ты нормально собран. Все для жизни, противогаз даже. Для чего тебе противогаз, рыбец?
Я объяснил.
Алиса продолжила смеяться. Заливисто, беззаботно, даже вороны сорвались с развалин. Или мыши летучие, как-то странно для ворон они летели.
— Нет, ну и жизнь у вас там в Рыбинске! В земле ночуете…
— Это если в походе… — попытался объяснить я.
— В походе вы спите, зарываясь в землю, а так, наверное, на деревьях. Как гориллы! Как макаки! Слушай, рыбец, может, у тебя хвост есть, а?
Я промолчал. Если тебе вдруг сразу хочется кого-нибудь убить… ну, просто так убить, не в целях самообороны или для пищи, а просто, в целях душевного спокойствия, то не торопись. Прочти про себя тропарь Терпения и взгляни на мир по-другому.