— Спасибо… — поморщилась Алиса. — Не спасибо, а на руках меня носить должен.
— Я…
— Ладно, не надо, — отмахнулась она. — Обойдусь.
— Благое дело сделала, — сказал я. — Тебе зачтется.
— Ага, зачтется… — зевнула Алиса. — Спасай вас тут, делать мне больше нечего, как всяких вонючек вызволять…
Я лежал в каких-то очередных руинах, разрушенные стены, какое-то кривое высокое сооружение, похожее на фонарь, кругом желтые цветы. На фонаре болтался в петле мрец. Мы их тоже вешаем частенько, считается, что если одного повесишь, другие забоятся. Иногда на самом деле помогает, месяц не подходят. Тут, наверное, такие же порядки. Во всем мире одинаковые порядки, все любят вешать. Второй повешенный мне встретился.
— Ты голема завалил? — спросила Алиса.
— Кого?
— Голема. Ну, голого, шкура черная, на лапах присоски? Там, на пади.
Язычник, понял я.
— Я.
— Ясно. Големы всегда возле падей вьются. У них на лапах блямбы, они могут по стенам лазать, по любым гладким поверхностям. А желудок выпрыгивает.
Желудок выпрыгивает, подумал я. Хорошо. Очень удобно. Вот, значит, что за дрянь у него из пасти простиралась. Бродячий желудок. Неплохое приспособление. А я ему в это приспособление бомбу. Чтоб глоталось веселее…
— Ага, выпрыгивает, — Алиса выставила язык. — Ложишься спать, а просыпаешься уже в желудке у голема!
Алиса рассмеялась.
— Почему там так скользко? — спросил я.
— Где, в желудке у голема? Ну, я точно не знаю, ты это у самого голема спроси… Хотя ты же его убил безжалостно.
— Да нет, на этом катке. Скользко очень…
— Это же падь, — объяснила Алиса. — Там все падают. Там и должно быть скользко.
— Да уж…
— Ага.
Алиса указала в сторону ледяной ловушки.
— Это сверхпроводник вроде.
Наверное, у меня получилось очень глупое лицо. Сверхпроводник… Что такое сверхпроводник, я не знал. Видимо, это озерцо куда-то кого-то провожало. И с большим успехом.
Например, на тот свет.
— Ты что, темный? — спросила Алиса. — Сверхпроводник — он сверхгладкий. И сверхскользкий. На него лучше не заходить. Ты чего туда полез?
Я не знал, как ответить. Замутило, вот чего.
— Ясно, — вздохнула Алиса. — Ты рыбец. Рыбец из Рыбинска, я слышала про такое. Сюда зачем притащился?
— Так…
— Через Нулевой?
— Да вроде бы.
— Там слизень. Он жив еще?
— Слизень?
— Ну да, — Алиса зевнула. — Слизывает. Идут люди, все вроде ничего, потом раз — одного нет. Слизнули. Он всегда одного жрет, а потом зубы выплевывает. Жив?
— Жив.
— Отлично! — обрадовалась Алиса. — Из слизня можно… Ладно, не твое, рыбец, дело.
— Я не рыбец, — возразил я.
— Рыбец, — еще зевнула Алиса. — Я тут в твоем ранце покопалась.