– Я не сумасшедшая, – горько усмехнулась Настя. – Я фея. А ты сегодня будешь Золушкой. Ну что же, прощай, Золушка, мне пора, скоро пробьет полночь.
И, быстро поднявшись на ноги, Настя продолжила свой путь к выходу.
* * *
Номерок от гардероба, где висела ее шубка, остался у художника. Настя не стала обращаться к нему, лишь подумала с минуту и, как была в легком платье, выскочила на мороз и побежала в туфельках по снегу. На улице было полно народу. Движение машин было перекрыто, и сотни, а может быть, и тысячи гуляющих под праздничные фейерверки и музыку, звучавшую с огромных рекламных экранов, веселились в ожидании момента, когда куранты на Красной площади пробьют полночь. С трудом пробираясь сквозь толпу, девушка пересекла Манежную площадь, не обращая внимания на крики и подначивания гуляк, то и дело обращавшихся к хорошенькой девушке, выскочившей на мороз в одном вечернем платье. Впрочем, как ни странно, но холодно ей не было. Беспокоило только одно: вход в здание Исторического музея наверняка закрыт – как же она туда попадет?
Но, к ее величайшему удивлению, тяжелая дверь подалась. И ни при входе, ни внутри самого здания Настю никто не остановил. Она беспрепятственно поднялась наверх, в правую башню, миновала пустую приемную, на одном дыхании взлетела по лестнице и подошла к заветной двери с табличкой «Директор». Сама не зная зачем, посветила на нее фонариком и увидела, как надпись на глазах преобразилась.
«Стиратель», – прочитала Настя в свете луча и толкнула дверь.
За резным старинным столом сидел лысоватый пожилой человек и раскладывал на компьютере пасьянс.
– Вы Стиратель? – спросила девушка, хотя сразу узнала в нем того, кого видела во сне. Только костюм другой.
– Я Стиратель, – кивнул он и в свою очередь поинтересовался: – А вы, очевидно, Настя?
Она не стала отвечать, подошла прямо к столу и встала напротив чиновника.
– Где мой ангел-хранитель? – крикнула она. – Что вы с ним сделали? Он еще жив?
– Жив, – спокойно отвечал человек в кресле, не отрываясь от пасьянса. – И относительно благополучен. Бегает, ищет тот самый фонарик, который сейчас у вас в руках. Надеюсь, вы мне его отдадите? Я имею в виду фонарик.
– Ни за что! – Настя сжала вещицу обеими руками. – Я вам его не отдам! Ни фонарик, ни Апреля!
– Я так и думал… Ну что же, тогда садитесь, поговорим. – Стиратель кивнул на удобное кресло прямо напротив. – Хотите коньяку? Хороший коньяк, настоящий армянский.
– Я хочу, чтобы мне сейчас же, сию же минуту вернули моего хранителя!
Она говорила очень громко и взволнованно, собеседник же отвечал тихо и на удивление спокойно: