– А я? – с некоторым беспокойством спросил Апрель.
– Может, и ты перестанешь – как только нагрешишь. Так что забирай скорее свои документы, пока этого не случилось, а то мало ли чего от вас, людей, ожидать, как говорит наш друг Стиратель!
Все трое радостно засмеялись.
– А хороший он придумал выход из положения, – заметил Апрель. – Признаться, я не ожидал от него такого шага…
– Ха! – воскликнул Озорник. – Можно подумать, это он придумал!
– Только не говори, что это ты, – улыбалась Настя.
– А кто же? – начал было Озорник, но стушевался. – Ладно, буду откровенен. Не все придумал я. Я догадался только пойти к Секретарю, отправился к ней сразу от художника, помнишь, Апрель? А с фонариками и устранением Дамы – это ее идея. Правда, мы же ей ее подсказали, твоим, Настя, «бенефисом». Так что моих заслуг умалять не надо. Помнишь, Настя, как ты бегала к Стирателю в одном платьице и туфельках по снегу? Это ведь я не дал тебе замерзнуть, я же и дверь в музей открыл. Можешь, кстати, сказать мне спасибо!
– Спасибо! – хором поблагодарили его Апрель и Настя. И снова все засмеялись.
– А Настя? Что теперь будет с ней? Ей дадут другого хранителя? – спросил Апрель.
– Ну конечно, – заверил Озорник. – Твой сменщик прибудет с минуты на минуту. Точнее, сменщица. Это девушка, премилая, и сдается мне, что мы с ней подружимся. – Он довольно улыбнулся.
– Значит, все отлично устроилось, – констатировал Апрель.
А Настя спросила:
– Но что же, интересно, что теперь будет со Стирателем и Секретарем? Мне очень хотелось бы это знать…
– Так за чем дело стало? – отвечал Озорник. – Пойдем заглянем к ним, благо недалеко!
Круглый кабинет в башне, на самом верху Исторического музея, был, как обычно, ярко освещен, и на золотистых шарах, украшавших стоящую в простенке между окнами елку, играли веселые блики.
За резным старинным столом, в удобном глубоком кресле, сидел пожилой человек в элегантном черном костюме, с густыми и длинными седыми волосами и говорил, задумчиво глядя на стоящие перед ним фотографии в стильных рамках. Снимков было много. Первый из них запечатлел счастливую пару в свадебных нарядах; на другом у той же молодой женщины на руках уже улыбался краснощекий карапуз с таким же, как у мамы, вздернутым носом; на третьем детишек было уже двое; на четвертом нарядная юная девушка, в которой с трудом, но узнавался тот курносый румяный младенец, гордо демонстрировала фотографу школьную золотую медаль…
– Вот такая вышла со мной история, – закончил свой рассказ человек за столом. – И тоже под Новый год.