– А я с вами просто так посижу, уснуть все равно не сумею, – сказал Валя.
– Вы все уходите, а как же мой брат? – заволновался Максим.
– Ваш брат крепко спит, и, по-моему, до утра он просыпаться не собирается, – ответил ему Илья Дмитриевич. – И раз уж так случилось, что природа тоже взбунтовалась против нас, остается лишь одно – подчиниться ее воле. Думаю, стоит дождаться утра, чтобы дорогу было хорошо видно, да и дождь к тому времени, надеюсь, закончится.
– Вы считаете, что до утра с Дэном ничего не случится? А если дождь и утром не прекратится?
– Может, вы сочтете меня старым дураком, но… Мне кажется, что пока Олеся Викторовна будет рядом с ним, вам не следует волноваться.
Все собрались в столовой и расселись за большим столом. Олеся достала из шкафа рюмки, спиртное и конфеты.
– Закуски, к сожалению, у нас никакой не осталось, кроме конфет, – улыбнулась она, бросив смеющийся взгляд на Фату. – А местный магазин по ночам не работает.
– Можно подумать, что если бы он работал, ты бы туда побежала! Да в такую непогоду хороший хозяин даже собаку не выгонит из дому, – фыркнул Валя.
– Ничего страшного, конфет вполне достаточно, – отозвался Илья Дмитриевич, разливая коньяк по рюмкам. – Они и к чаю хороши, и к спиртному подойдут как нельзя лучше. Не волнуйтесь, Олеся, все нормально. Мы же тут собрались не для того, чтобы есть, а всего лишь желая чуть-чуть выпить и расслабиться.
Фата, ни с кем не чокаясь, опрокинула предложенную ей рюмку коньяку и провозгласила:
– После первой и второй перерывчик небольшой! Наливайте, доктор, еще! Чтобы снять стресс, одной рюмки маловато будет. Так я сегодня переволновалась, так переволновалась, вспомнить страшно… О-ох, хорошо пошла! – с удовольствием причмокнула она губами, опорожнив вторую рюмку. – Я ведь сюда по важному делу приехала, а у вас-то очень страшные дела тут творятся. Не думала-не гадала, что попаду в такую жуткую переделку!
– Она, оказывается, не только обжора, но еще и алкоголичка, – тихо проворчал Валя. – Лесь, чайник скоро вскипит?
– Да-да, наверное, он уже вскипел, сейчас принесу, – Олеся поднялась со стула и пошла в кухню.
– Сначала они довели меня до икоты спиритизмом своим. У них тут духи запросто по всему дому разгуливают, представляете?! – изливала Фата душу доктору. – Потом среди ночи их черный котище меня до смерти перепугал. Ведь я же подумала, что это был домовой! А если бы у меня сердце разорвалось? А если бы инфаркт, что тогда? Не успела я успокоиться – гроза началась, да такая, что я чуть не померла от страха, – продолжала жаловаться великанша, не забывая вливать в себя коньяк. – Ты уже сосчитал, сколько я стрессов за одни сутки получила? Нет? Вот и я не могу сосчитать, для этого пальцев на руках и ногах не хватит… Чего сидим? Наливай, не стесняйся! А у меня ведь, мил человек, и так нервы на последнем пределе… да ты наливай, наливай! Я не хочу быть черной вдовой. Не хочу еще одного мужа похоронить! Будем здоровы, доктор. Это ничего, что я вот так по-свойски, на «ты», к тебе обращаюсь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, понеслась дальше: – Ты тоже не тушуйся, мы люди простые, в академиях не учились, так что смело можешь меня Фатой звать. Вот ты человек ученый, доктором служишь, значит, можешь мне ответить… Можешь или нет?