пожалует эта милая барышня. Если вытерпеть атаку подруги Дарьи ему еще вполне по силам, то связываться с повидавшей жизнь женщиной заведомо опасно. Весовая категория не та, а грубить очень не хочется. Не бежать же к Дарье в поисках защиты? После всего, что он ей наговорил, она мало того что не послушает, но еще, чего доброго, в милицию сдаст. Значит, остается единственное средство – уговорить домового.
Легок на помине – Тихон появился вновь. На сей раз, разнообразия ради, на полу, прямо перед носом Грея. Требовательно ухватил за штанину.
– А ну обещай, что выкинешь из головы мысли о перемещении до тех пор, пока не завоюешь Дарью! Иначе… иначе я тебе готовить не буду! Вот!
– Этого я тебе обещать не могу. – Грей подхватил домового и усадил на колено. – Но я постараюсь сегодня снова поговорить с Дарьей. Если результат будет опять отрицательным, тогда ты применишь заклинание.
– Ты упрям, как осел! – Домовой вывернулся из рук. – И нечего меня тискать. Я тебе не кот!
– Понимаешь, если Дарья вызовет милицию – стражу этого города, то, сидя в тюрьме, я вряд ли смогу за ней ухаживать. А вдруг ты не сможешь меня вытащить из застенков этого мира? Здесь и так слишком много непонятных вещей, и вряд ли тюрьмы так просты, как в нашем мире. И ты думаешь, что такой поворот событий будет лучшим вариантом?
– Уговорил. – Домовой вздохнул и махнул мохнатой рукой. – Только смотри, поговори с нею как следует! Учти, я буду рядом!
День не заладился с самого утра. Элка была хмурой и после короткого обмена приветствиями молчала вплоть до самого офиса, а шеф, едва мы предстали перед его светлыми очами, изрядно потемневшими от гнева, загрузил нас работой по самые уши. Приказал Лидочке подать в кабинет кофе на три персоны и исчез за дверью. У меня же в голове творилась невообразимая каша, и причиной этой самой каши был вчерашний разговор с Григорием.
С одной стороны, я была готова с легким сердцем записать его в сумасшедшие. С другой стороны, посуда по кухне летала вполне самостоятельно уже несколько недель кряду. Вот только как я ни уговаривала таинственного барабашку предстать перед моим любопытным взором в своем натуральном виде, результата так и не дождалась, хотя честно таращилась широко раскрытыми глазами на все, что двигалось по кухне. В конце концов, после завтрака посадила перед собой на стол Марусю и попросила сказать хоть какое-нибудь слово. Задавала разные вопросы, упрашивала, делала самое умоляющее лицо, на которое только была способна, сулила всякие вкусности.
Маруся смотрела жалобно, мяукала громко, но ни одного слова человеческой речи я так и не услышала. Исчерпав запас просьб и собственного терпения, я оставила наконец бедное животное в покое. Зато когда отошла от стола, прихватив заодно грязную тарелку после завтрака, увидела, как Маруся подняла переднюю лапу и выразительно ткнула себя пару раз в область уха, глядя на меня та-аким взглядом…