– Пушистик, миленький, не мог бы ты перенести нас обратно? Я домой хочу!
– Домой?! В свою ужасную тесную коробку? Какой кошмар! – Тихон отбежал от меня, смешно шлепая по траве широкими мохнатыми ступнями. – Лучше свежим воздухом дыши, пока возможность выпала.
– Спасибо, конечно, но… это… кушать очень хочется, – озвучила я наиболее весомый аргумент. Виновато пожала плечами. – Я же недавно с работы, да и к тому же сегодня стресс пережила.
– Да, это проблема, – серьезно кивнул домовой. – Только помочь ничем не могу.
– Потому что вредный? – не удержалась я.
Шарик сердито стрельнул в меня глазищами:
– Сама ты вредная! А я хороший! Только всю магию потратил.
– То есть… – До меня не сразу дошел смысл сказанного. – Хочешь сказать, что мы никуда не переместимся до тех пор, пока ты не восстановишь свою магию?
– Хуже. Хочу сказать, что у меня вообще больше нет магии.
– …Как нет?! – От моего вопля шарахнулись даже птицы – слетели с ближайших веток, шумно хлопая крыльями.
– А вот так. Благодаря одному нетерпеливому болвану я потратил весь запас и больше ее не чувствую.
– Хорошо, если мы не можем вернуться с помощью магии, значит, будем возвращаться при помощи транспорта! Нужно найти дорогу, а она обязательно приведет к какому-нибудь населенному пункту. Там узнаем, где находимся, и заодно спросим, когда отправляется ближайшая электричка, автобус или что-нибудь еще!
– Учитывая особенности местной растительности, я бы не слишком надеялась на электричку!
Обернувшись, я обнаружила, что Элка пришла в себя и внимательно смотрит вверх. Проследив за ее взглядом, увидела дерево, очень похожее на пальму. Вздохнула, подумала, но сдаваться так просто не собиралась.
– Значит, найдем самолет!
– На самолет нужны деньги, – возразила Элка, гася на корню мой энтузиазм.
– Эти подойдут? – Грей вытащил из кармана знакомую пачку пятисотрублевок.
– Вот видишь, жизнь налаживается! – оптимистично улыбнулась я.
Оптимизм оптимизмом, но через несколько часов нашего блуждания по лесу я стала сильно сомневаться в том, что поблизости есть что-нибудь еще кроме непомерно буйной растительности. Судя по жаре, местность сильно смахивала на тропики, а разнообразие флоры ничем не напоминало привычные для моих глаз леса средней полосы.
Вокруг нас высились странные деревья, похожие на бамбук и издававшие глухой звук при постукивании по толстому, в два обхвата, абсолютно лысому стволу. Буйно росли разлапистые папоротники, сквозь которые приходилось продираться с боем, поскольку иной раз они превышали даже рост Грея, стояли уже знакомые нам «лопухи». Были еще тонкие деревца с листьями, густо покрытыми белым пухом, и, разумеется, пальмы. Еще к этому великолепию нужно прибавить насекомых, которые взлетали целым роем из потревоженных нами листьев, и орущих визгливыми голосами птиц, которых из-за плотной листвы не было видно, зато слышно было ну о-очень хорошо.