– Таких не знаю. – Леший развел руки-ветки в стороны и покрутил травяной головой.
– Твое счастье! – парировала я.
Леший задумчиво помолчал, а затем неожиданно пустился в объяснения:
– Вот скажи, увидев в первый раз человека, ты сможешь сказать, что у него на уме и зачем ему понадобилось в лес?
– Ну-у… Если человек с корзинкой, то, вероятно, по грибы пришел или там по ягоды, – лениво предположила я.
– А ежели с топором? – Глазки-ягодки прищурились.
– Дерево срубить? – пожала я плечами.
– Верно! – кивнул леший. – А теперь глубже смотри: давать ему срубить дерево али нет?
– Если ему дрова нужны, то давать! – категорично заявила я, внутренне подобравшись в ожидании подвоха.
– Кому дрова, а кому гнезда и дупла загубленные! – припечатал леший, не сводя с меня прищуренного взгляда.
Я прикусила язык и замолчала, беспомощно подыскивая варианты для ответа. Вот он, подвох…
– Вот так-то! – воскликнул победно леший, подпрыгнув от распиравшего его чувства превосходства. – Не знаешь, что сказать? Ну да я тебе сам расскажу! Всего-то нужно, это привести человека к засохшему дереву. И птиц уберегу со зверушками, и сухие дрова легче горят. Только в своем настоящем виде я далеко не каждому показываюсь, поэтому прячусь, а человеку только тропинки нужные указываю, чтобы привели куда следует. А иного, задумавшего лихое, так закручу-заверчу, что неделю будет в трех соснах ходить, а дороги из леса не найдет. Вот так я в прятки играю! Поняла?
– Поняла, конечно, – кивнула я. – А скажи мне, леший, может, ты и мне нужную тропинку укажешь, чтобы привела куда следует?
– Да жалко, что ли? – Леший стрельнул глазами вбок. – Вот она, твоя тропинка. Иди по ней и не заблудишься. Только пирожков еще дайте, а то ко мне с такими гостинцами редко приходят.
– Это мы мигом! – ответил вместо меня домовой. На мгновение пропал из виду, а затем появился вновь. Вместе с ним появились три большие глиняные тарелки, на которых красивыми горками высились румяные пирожки. – Вот, угощайся на здоровье!
– Спасибо, леший… – Я наконец созрела для благодарности, но закончить свою речь не успела, потому что неожиданно, снеся горку пирожков, в меня врезалось нечто черное, лысое и ушастое.
– Крыс! – ахнула я, машинально отбившись от нападения и лишь потом рассмотрев бездыханное тело виновника устроенного беспорядка.