Следовало бы сходить к врачу, старик даже знал, к кому именно можно было бы обратиться, но встрече с доктором мешала самая что ни на есть банальная трусость. Если у него вот так в один прекрасный день само собой перестанет биться сердце, тогда не придется опасаться смерти от руки более страшного, более изощренного убийцы, нежели старость, не придется пережить то, что, вероятно, предстоит пережить остальным пятерым.
Поэтому он не обращал внимания на перебои в сердце и отдавал все силы работе, стараясь тем самым хоть как-то загладить зло, которое сам же принес в этот мир.
Жила она одна, с соседями практически не общалась, а потому и конец свой встретила в одиночестве. Если бы ее не хватились на работе, то она провела бы наедине со смертью куда больше времени — никто не помешал бы энтропии просочиться в ее тело, растворить его и превратить в газы и жидкости, тем самым вернув ее существо в лоно единой мертвой Вселенной.
Но, скорее всего, мертвой она пролежала лишь один день, пока Робин Тернер, начальник ее лаборатории, не надумал позвонить ей — как он потом утверждал, главным образом из-за ее запланированного доклада на семинаре, где она должна была рассказать о результатах своих исследований. И поскольку все решили, что несостоявшаяся докладчица просто-напросто заболела гриппом и осталась дома, звонок, оставшийся без ответа, вызвал у Тернера раздражение — даже если подчиненный болен, он должен связаться с начальником и сообщить, почему отсутствует на рабочем месте. Однако в глубине души Робин понимал, что причина его раздражения кроется не только, вернее, не столько в ее отсутствии. Когда на следующий день в восемь утра он позвонил ей снова и ответом ему, как и в прошлый раз, стали длинные гудки, Робин Тернер забеспокоился по-настоящему, хотя всеми силами старался скрыть свою тревогу от окружающих. Что бы там ни случилось, ей следовало сообщить, когда она сможет выйти на работу. Тернер поинтересовался у других ординаторов лаборатории, не видел ли ее кто-нибудь после того, как, не дождавшись окончания рабочего дня, она под предлогом высокой температуры ушла домой. Но никто ее не видел, мало кто знал даже, где она живет. Последнее выглядело более чем странно, ведь ординаторы и докторанты обычно держатся тесной компанией и часто проводят время за стаканчиком горячительного. Единственным человеком, от которого Тернер надеялся получить хоть какую-то полезную информацию, была Сьюзан Уортин, ее близкая подруга и, вероятно, такая же мужененавистница — однако и ее в тот день не оказалось на месте. Ее коллеги сообщили, что Сьюзан тоже подхватила какую-то особую, новую для этого года разновидность вируса гриппа. Тернер решил позвонить ей, чтобы выяснить, не знает ли она что-нибудь о состоянии подруги.