Елена пробовала разговорить доктора:
— Странно, никогда не думала, что буду нормально переносить море.
Айзенменгер, всецело поглощенный борьбой с приступами тошноты, казалось, не слышал ее слов. Он подумал, что, если вдавить голову в стенку каюты и таким образом войти в резонанс с судном, ему, быть может, и полегчает. Еще он решил, что, если не будет открывать рот и разговаривать, сможет дожить до конца путешествия.
— Капитан говорит, что осталось недолго.
У Айзенменгера, для которого каждая секунда превращалась сейчас в часы, это сообщение не вызвало должного восторга. Он сумел лишь выдавить:
— Хорошо… — но произнес это скорее из вежливости, нежели от радости.
Манро окинул своего пассажира презрительным взглядом и ухмыльнулся.
Елена понимающе улыбнулась Айзенменгеру, после чего переместилась в переднюю часть каюты, поближе к Манро, и спросила:
— Вы часто ходите на Роуну?
Манро, будучи чуть выше Елены, выглядел крепким, коренастым, плотным; под его промасленным, видавшим виды кителем вырисовывались тяжелые мускулистые руки. Он развернулся вполоборота, некоторое время молча изучал Елену взглядом и затем с неожиданно мелодичным акцентом произнес:
— А с чего бы мне туда ходить?
Вопрос был риторическим, но Елена оказалась на удивление непонятливой.
— Но бывают же случаи вроде этого, когда кому-то нужно срочно туда добраться.
Возможно, капитан задумался над словами Елены, а возможно, подсчитывал, сколько виски он сможет выпить на триста фунтов. Так или иначе, ответил он не сразу.
— Бывают, — безразличным тоном произнес он.
— И как давно кто-нибудь просил вас доставить его на Роуну?
Манро смерил Елену взглядом и сказал, как отрезал:
— Давно.
— Может быть, молодой человек? Который путешествует один? День или два назад?
Капитан отвернулся и принялся вглядываться в мутную тьму за стеклом. Огни ботика образовывали в брызгах мягкий расплывчатый кокон, в котором само судно, казалось, бесконечно двигалось лишь вверх-вниз, поднимаясь и опускаясь на волнах.
— Я же сказал: нет.
Что ж, стоило попытаться.
Елена отвернулась, и в это время Манро произнес:
— Он сел на паром.
Ошеломленная удачей, Елена принялась расспрашивать дальше:
— В самом деле? Когда это было?
Манро смерил Елену уничижительным взглядом, словно хотел сказать, что подобные пустые разговоры ведут только помешанные, и снова уставился в черную пустоту моря. Елена оглянулась на Айзенменгера. Несмотря на то что морская болезнь не покидала его, на лице доктора сияло довольное выражение.
Встреча была назначена Розенталю на двенадцать ночи в поле близ границы графств Уилшир и Хэмпшир. До автостоянки на трассе А 303 его доставил автомобиль, и ровно в двадцать три пятьдесят Розенталь, не оглядываясь на стремительно отъезжавшую машину, легким движением перемахнул изгородь и побежал через поле к условленному месту.