— Угощайтесь, — предложила она, указывая на сигареты и зажигалку, которые положила на середину столика.
— Спасибо, я не курю.
Женщина между тем вдыхала табачный дым с таким наслаждением, с каким обычно вбирают в легкие чистый воздух. Она еще раз глубоко затянулась, откинулась на спинку дивана и, сложив губы в трубочку, выпустила в потолок прямую струю дыма.
— На такой работе, как моя, вы бы тоже закурили, — заметила она.
— Трудный день?
Она засмеялась:
— Они все трудные.
Взглянув на свой почти опустевший стакан, Хартман спохватился, что ничего не предложил очаровательной собеседнице. На его вопрос та, улыбнувшись, ответила:
— Баккарди с колой, пожалуйста.
Уже у стойки бара Хартман наконец вспомнил, где он видел эту женщину. Вчера он встретил ее за одним из прилавков у входа в конференц-зал. Тогда ей помогал высокий мускулистый блондин, показавшийся Хартману слишком угрюмым для такой работы. Протягивая ей бокал с баккарди, Хартман сказал:
— Вы, если я не ошибаюсь, представитель организаторов, верно?
Женщина уже докурила сигарету и потянулась за следующей. Приняв бокал, она кивком поблагодарила Хартмана и, отхлебнув, оставила на краю бокала красный след помады.
— Так оно и есть. «Уискотт-Олдрич». Самая гадостная компания в мире.
— Уж прямо-таки самая гадостная?
Женщина улыбнулась, и Хартман отметил про себя, что улыбка у нее чертовски приятная. Допив содержимое бокала одним глотком, она продолжила:
— Самая что ни на есть. Кто хочет быть представителем? Вы хотели бы?
Хартману пришлось признать, что подобная мысль не приходила ему в голову. Но не хочет ли она еще баккарди? Женщина попыталась было возразить, что теперь ее очередь, но Хартман уже встал и направился в сторону бара. Когда он вернулся, его собеседница уже скинула жакет, и сквозь тонкую ткань блузки можно было разглядеть ее упругое тело.
Протянув Хартману худую кисть с длинными тонкими пальцами без каких-либо следов маникюра, она произнесла:
— Я Клэр Вернер.
На что Хартман так же односложно ответил:
— Марк Хартман.
Он не раз потом вспоминал, насколько простым и естественным оказалось их знакомство.
Ей хотелось говорить, а ему доставляло удовольствие ее слушать. Холл постепенно заполнялся людьми, становилось все более шумно, но Хартману казалось, что они одни, и не в многолюдном отеле, а на острове, отделенном от остального человечества тысячами километров воды. Клэр рассказала ему, какой у нее длинный рабочий день, как мало ей платят и как устала она от бесконечных гостиниц. За восемь лет она сменила шесть компаний и решила, что заниматься торговлей у нее больше нет сил, но в какой другой области она могла бы работать, Клэр не представляла.