– Не ныть! Минни спаслась вместе с детьми, ты тоже должен спастись! Вспомни гетто, ниггер!
Кто здесь рулит?
Ты делаешь вид, что не знаешь.
Мы здесь рулим!
Ты знаешь об этом, хотя делаешь вид, что не в курсе.
Кто здесь рулит?
Ты делаешь вид, что не знаешь.
Мы здесь рулим!
– Мы здесь рулим, – послушно повторил негр, размазывая слезы по грязному лицу.
– За мной! Быстро!
Усевшись за руль «Мадонны», Шибанов все равно не верил, что тягач сможет вырваться из западни. Вокруг стрекотали автоматные очереди, что-то рвалось, раскидывая обрывки человеческих тел… Но мощный двигатель заработал, стоило повернуть ключ зажигания, и Ростислав нажал на газ.
Колеса провернулись в песке, «Мадонна» дернулась, но разнокалиберные крепления не пускали ее.
– Не едет! – заорал Джей-Ти.
– Сейчас поедет, – процедил сквозь зубы Шибанов, вдавливая в пол педаль газа и дергая рукоять рычага. Кларк не признавал автоматической коробки передач – на его «Мадонне» стояла обычная.
С ужасающим скрипом огромный тягач выдрался из стены Уотерхоула, потащив за собой куски стальной сетки и листов металла. Вся эта мишура осыпалась с него на ближайших ста метрах, а нападающие даже не среагировали – они были слишком заняты штурмом, чтобы обращать внимание на отдельный удравший автомобиль. В зеркало заднего вида Ростислав увидел взметнувшийся над городком огненный шар – это Кларк взорвал бензохранилище, как и обещал сделать в критической ситуации.
Их дома больше не существовало.
Нужно было искать новый.
Глава десятая
Священный Город Святых
«Вместо дыханья – хрип,
глаза уже остеклели,
но борется жизнь упорно»
Уолт Уитмен
Юта, Соединенные Штаты, март 2014 года
…У костра сидел пузатый старик в мятой широкополой шляпе и полотняных штанах, а молодой парень арабской внешности жарил над углями куски мяса, насаженные на металлический прут.
– Привет, – сказал старик, что-то жуя. – Куда путь держите?
– В Солт-Лейк-Сити, – осторожно ответил Шибанов. Атика прижалась к его плечу.
– Славное место, славное. Однако идти вам еще далеко. Хотите перекусить?
– Нам нечем заплатить за еду. Мы всего лишь хотели спросить дорогу.
– Платить за еду вовсе не обязательно, юноша, – сказал старик, продолжая жевать. – Разве мы не добрые самаритяне, чтобы делиться тем, что у нас есть, безвозмездно? Не правда ли, Карим?
Парень кивнул, будучи поглощен своим занятием.
– Карим – мусульманин, но я убедил его, что есть одна лишь истинная вера – в господа нашего Иисуса. Вы имеете что-нибудь против?
– Ни в коем случае, – сказал Ростислав.
Старик ему определенно не нравился, но это было так называемое «первое чувство». Шибанов сам придумал такое определение и старался по возможности гасить его, потому что оно зачастую было ошибочным. В конце концов, сам он тоже выглядел весьма подозрительно с точки зрения нормального человека.