— Давайте вашу зачетку. Следующий!
Читая Мопассана в то время, когда другие студенты припадали к компьютерам или, шепча: «Мертвые учат живых», часами трудились в анатомическом театре, вы выбрали судьбу. Налево пойдешь — библиотекарем станешь, направо — переводчиком. Прямая дорога ведет в среднюю школу, в учительскую. Но поскольку эпсилон стремится к нулю, то можно, защитив диплом на тему «Второе германское передвижение согласных», проработать до пенсии экскурсоводом в Музее хлеба.
В тот день, когда Неля появилась на факультете, у меня был выходной. Потом рассказывали: по коридору бродила молодая женщина странного вида кримпленовое пальто (в 94 году!) и суконные боты. Она заходила на все кафедры подряд и, назвавшись председателем Лондонского общества интернациональных связей, предлагала дружбу. «Приезжайте! Примем, покажем, опубликуем». Ассистенты без степени тут же начали формировать первую группу, составлять списки. Этого берем, эту не берем. В общем, включились в движение «От сердца к сердцу».
Я просидела полдня в библиотеке, которая на меня всегда действовала угнетающе. Тусклый свет, до срока увядшие сотрудники и полки открытого доступа к литературе ушедшей эпохи. Опустошенная от прочитанных книг, я вошла в метро «Невский проспект». Когда стоишь на эскалаторе, то руки заняты и нечем заткнуть уши. «Питает и лечит репейное масло. Лишь с ним ваши волосы будут прекрасны». Когда вы слышите это утром и возвращаясь домой весь учебный год, то вас начинают преследовать эротические фантазии: мучительница из рекламного бюро схвачена, в горло ей вставлена воронка, и невидимая рука льет и льет репейное масло, пока сирена не затихнет.
Войдя в квартиру, я не успела снять пальто, как зазвонил телефон.
— Здравствуйте, дорогой мой человек. С вами говорит Неля Пилипенко-Райт. Я сейчас живу в Лондоне, в Питере нахожусь по издательским делам. Вас я знаю по вашим работам. Хочу вас издать.
Меня? В Лондоне? Думаю, статье «Бессоюзные придаточные предложения в сонетах Зильбершнура» будет обеспечен успех. А монографию «Постоянный эпитет в фольклоре Лапландии» надо выпускать массовым тиражом.
— В среду возвращаюсь в Лондон. Мой сынок еще маленький, скучает по маме. Можно, я сейчас к вам забегу?
— Ой, нет. Через полчаса уезжаю в командировку. К сожалению, не получается.
— Да я на часок.
— Увы, дома никого не будет. Как-нибудь в другой раз.
Я положила трубку. Да, пришлось наврать, но говорить с Нелей мне было абсолютно не о чем, тем более в свой выходной.
Вечером я включила телевизор. Шла передача «Эрудит на все времена». Известный московский артист, томный наглец, сидел в большой птичьей клетке. Время от времени он выпрямлялся, подходил к решетке и, прижавшись лбом к железным прутьям, задавал вопросы публике, сидевшей тут же в студии и глядевшей с любовью на пошляка.