— Освободи ее от подавленности и скуки, которая оковала ее цепями!
Кейт наморщила лоб, стараясь зрительно представить чудовищ, которые, внезапно ослабев, отпустили ее и, словно дым, поднялись вверх, мешаясь с ароматным дымом свечей.
— В обмен позвольте ей воздать вам честь, раздвинув бедра…
Кейт широко распахнула глаза.
— Позвольте ей покориться вашей воле…
Кейт посмотрела вниз на свое тело и обнаружила, что женщина приблизилась к ней с большим металлическим зондом.
— Дайте ей открыть ее врата…
Кейт завизжала и соскочила со стола. Она стояла голая и, дрожа от холода, пятилась к увлажнителю.
Исполнительница ритуала опустила кочергу. Она приложила ладони рупором к губам и крикнула в сторону приемной:
— Шерри! Миссис Мандрел заказывала программу де-люкс или нет?
Зависла пауза, потом шелест бумаги и краткое «нет».
— Черт, Шерри, сколько раз я должна просить тебя записывать? Ты все время забываешь.
— Ладно, ладно!
Кейт блестела от пота. Целительница сама вытирала лоб носовым платком.
— Ну, думаю, на сегодня мы закончили. Идите домой, возьмите зеркало и исследуйте свое вновь обретенное блаженство. Познакомьтесь с ним, представьтесь ему и сделайте его своим другом.
Она достала из кармана карточку и поставила на ней печать в форме вагины.
— Ну вот. Приходите еще на пять сеансов и седьмой получите бесплатно.
Когда Джек вернулся домой из кафе, он застал Молли сидящей за его письменным столом эпохи Регентства, стремительно печатающей что-то на своем ноутбуке.
— Что вы делаете? — сказал он.
Она подняла руку, уставившись в пространство, словно прислушиваясь к чему-то, затем продолжила печатать, закончила предложение и только после этого посмотрела на Джека.
— Я пишу, — сказала она с самодовольством человека, который только что встретил на улице Бога и тот с ним поздоровался. — Пишу любовный роман.
Джек засмеялся:
— Это просто так не делается.
— Я знаю. Но я решила, почему бы не попробовать.
— Для того чтобы написать роман, требуются годы на освоение практических навыков, годы тяжелого труда, самоотречения и разочарований.
— Как и во всем.
— Разочарование может разбить ваше сердце.
— Ну, по вашим словам, мне это не грозит — ввиду отсутствия такового. Так что терять мне нечего.
Джек уставился на нее со злостью. Его приводила в ярость ее уверенность в том, что она может вот так запросто сляпать роман, словно испечь кекс по готовому рецепту.
— У вас ничего не выйдет, — выпалил он.
— Упс. Я думала, вы меня поддержите.
Джек глубоко вздохнул. Она была права. Откуда в нем столько негатива? Что с того, что она начнет писать книгу, которую никогда не сможет закончить? Все начинают с больших надежд, но вскоре ломаются на долгом тернистом пути к публикации. И она закончит свою карьеру на обочине, заодно со многими прочими. Ее провал будет таким сокрушительным, что глаза ее, наконец-то, загорятся уважением к мужчине, которому удалось дойти до конца пути.