— Да уж, тужить не получается.
— Что-то стряслось? — Линна коснулась кончиками пальцев подбородка Конрада, поворачивая вновь ставшее хмурым лицо сквайра к себе.
Тот, перебрав в памяти события минувших суток, пожал плечами:
— Все как всегда.
— Врешь ведь!
— Вру.
— Ну-ка, давай рассказывай! А я пока хоть спину вытяну после дороги этой проклятущей… Последние пять миль сущей пыткой были: кто-то у вас из дорог камни выковыривает, словно крепость строят поблизости. Не знаешь, кому понадобилось?
— Не слышал. Надо будет взглянуть. Я ведь редко выбираюсь из поместья, а на тамошних дорогах иной раз и за седмицу никого не встретишь.
Девушка легла на кровать, прикрыла глаза и командным тоном спросила:
— Ну, так что стряслось?
Конрад подошел к столу, с минуту выбирал между одним кувшином и другим, потом все-таки решился на эль, плеснул немного в кружку, пригубил и спокойно сказал:
— Меня хотели убить.
Линна заинтересованно приоткрыла один глаз.
— Кто?
— Один из моих же егерей.
— А зачем?
Сквайр пожал плечами, что осталось почти незамеченным под толстыми складками плаща, и ответил вопросом:
— Может быть, метил на мое место?
Девушка задумалась, но всего на несколько мгновений, после чего решительно заявила:
— Нет. Бессмысленно. Прислали бы кого-то другого вместо тебя.
— Это ты знаешь. А Тед не знал. Мог думать и обратное.
— Мог, конечно. — Линна распустила шнуровку по верху лифа и вздохнула свободнее. — И это все новости?
Судьбой провинившегося егеря девушка не интересовалась, потому что знала: если ее «брат» стоит сейчас посреди комнаты живой и здоровый, то его обидчик наверняка находится в могиле. По крайней мере, все, кто совершал покушения на жизнь самой Линны, заканчивали именно так, не ожидая отпора от хрупкой красавицы, в одеянии которой прятались кинжалы асассина, напоенные ядом, дарующим любому противнику неминуемую смерть.
— Не все. — Конрад положил на стол дареный мешочек.
— Что это?
Вместо ответа сквайр растянул тесемки, наполняя комнату золотистыми бликами. Девушка изумленно соскочила с постели и склонилась над горсткой солнечно светящихся бусин.
— Не может быть…
— Может.
— Где ты их взял?
— Мне их подарили. В счет будущих договоренностей.
Карие глаза Линны округлились:
— Не хочешь ли ты сказать, что…
— Эльф. Это был самый настоящий эльф.
Девушка недоверчиво фыркнула:
— И ты все еще жив?
— Он мог бы меня убить. Но не захотел. Ему нужен наш товар, Линн.
— Корни?
— Да. Кого он и его соплеменники собираются убивать, я не знаю. Да и не хочу знать. Пусть бы и нас, какая разница? Главное, он обещает расплачиваться маной. Чем за нее отплатят принцу столичные маги?