Девушка закрыла глаза, быстро-быстро повторяя слова молитвы, и солнечный день стал еще светлее от пронзительно белого, отчаянного до голубизны сияния, окутавшего обе фигуры. Раз, другой, третий взывала послушница к небесам, моля о милости, и кровь текла все более тонкой струйкой, пока ее источник вовсе не иссяк, закрывшись свежим, но плотным шрамом. А потом, выдохнув последнюю молитву, девушка бессильно повалилась набок, прямо на камни, и непременно разбила бы голову, если бы сквайр, уже успевший снять тетиву с лука и добраться до кареты, не подхватил нежданную целительницу. Белокурая головка доверчиво легла на широкую грудь, и девушка погрузилась в спасительный сон.
Марк еще раз ощупал место бывшей раны и попробовал встать. Получилось не сразу, боль еще отдавалась во всей ноге, но лучшего исхода он и не ожидал. Было даже удивительно, что юной послушнице удалось так быстро справиться с лечением. Хотя заплатила она слишком дорого, чтобы поступать подобным образом в настоящем бою.
— Браво, господа! Браво! — раздались скупые хлопки со стороны кареты, и следом за девушкой на дорогу ступил мужчина лет сорока в серой монашеской сутане. — Мы уж и не чаяли спастись. И если бы не вы…
Конрад, чье выражение лица являло сейчас странную смесь прежней хмурости и чувства, напоминающего смущение, оборвал хвалебную речь незнакомца:
— Почему не взяли сопровождение?
— Ах, кто же снизойдет до нужд скромных служителей церкви? — всплеснул руками монах, и в его горести почему-то совсем не ощущалось притворства, хотя внимательные глаза выдавали в их хозяине человека, повидавшею в своей жизни слишком много, чтобы всегда оставаться искренним.
— И кучер сбежал, — добавил Марк, доковыляв до кареты с пустыми козлами.
— Сбежал, — охотно подтвердил незнакомец в сутане. — Как увидел нечисть эту, так и сбежал, благо ему-то виднее было, чем нам.
— Хотя что толку в кучере, когда лошади нет?
— Э, не скажите, сын мой, не скажите. — Монах начал рыться в большом кошеле, спрятанном между складками одеяния. — В умелых руках все дело, в умелых руках…
— Можно было бы пойти пешком, — сказал сквайр, в объятиях которого мирно посапывала целительница. — Но это не особо легкая ноша, да и мой работник пока не в силах долго стоять на ногах. Я мог бы вернуться в город за помощью, вот только тогда все вы останетесь без…
— Не нужно никуда возвращаться. И на ногах стоять не нужно.
Монах, наконец, выудил из недр кошеля склянку с мутно-розовой жидкостью, подошел к лошади, склонился над мертвым животным и влил содержимое сосуда в ноздри. Прошло не более вдоха, и труп зашевелился, пытаясь подняться. Марку вместе с незнакомцем пришлось взяться за уздечку, чтобы лошадь не порвала остатки упряжи, и вскоре в распоряжении всей компании снова была карета. Правда, монах предупредил, что силы зелья хватит в лучшем случае на день.