Марк рисковал, упоминая о нерушимом обете, потому что от последней присяги Андерер освободил его, получив упомянутое волчье кольцо, а новый обет наложить не успел. Или забыл. По крайней мере, охотник честно ждал несколько дней в столице, пока его святейшество соизволит на что-то решиться, а потом потихоньку исчез, рассчитывая, что успеет закончить намеченное дело прежде, чем епископ измыслит новую пакость.
— Но ты знаешь, для чего твоему поручителю нужны кольца?
— Знаю.
— И подтвердишь это перед Советом?
— Да.
Он не колебался ни мгновения. Не колебался и Иоганн, уже предчувствовавший восхождение к самым высоким вершинам по так неожиданно открывшемуся пути.
* * *
Конрад опасался, что дознаватель вернется, но день завершился вечером, прошла ночь, наступило утро, а серой сутаны поблизости так и не появилось. Невинное же лицо Марка позволяло понять лишь то, что отпущение грехов завершилось вполне успешно. Да и вообще, новый работник выглядел вполне счастливым человеком, что было особенно непонятным, если учесть, куда он направлялся.
Впрочем, сквайру было некогда раздумывать над странностями чужого поведения: целые сутки поместье жило без присмотра, и неизвестно, что могли учудить другие работники, особенно после воплей селян о мертвяке.
— Нам сюда, — сказал Конрад, сворачивая на развилке с мощеной дороги на утоптанную, но ничем не покрытую тропу.
— Как прикажете, — пожал плечами Марк, присматриваясь к явно меняющемуся окружению и заблаговременно вспоминая, что если уж назвался истребителем живых мертвецов, то не должен более ничему удивляться.
А удивиться хотелось, да еще как. Тропа, свернувшая под полог леса, вдруг захрустела под ногами сухими листьями. Только не осенними, как во владениях эльфов, а похожими на зеленую труху, сохранившую цвет, но лишившуюся всех соков. А потом зелени вокруг не осталось и вовсе.
Дневной свет менялся постепенно, и только пройдя несколько сотен шагов, Марк понял, что еще до полудня очутился в сумерках. Впрочем, они давали возможность разглядеть стволы деревьев, крошащиеся при малейшем прикосновении, нити паутины, густо свисающие с каждой голой ветки, бесчисленные хороводы чахлых поганок и белесые пятна обглоданных костей. Не нужно было спрашивать, чтобы понять: тропа вела в земли, до сих пор принадлежащие нежити.
— Ходячих трупов тут нет, — словно услышав незаданный вопрос, сказал Конрад. — Ну, если не считать моих работников.
— И что же они делают здесь? Не поля же возделывают?
— Собирают урожай, — коротко ответил сквайр, сворачивая на еще более узкую тропинку.