— Извините, — прошептал Эллис. — Я не смог устоять. Это тот случай, когда чистое исследование проходит проверку практикой.
— И каков же результат?
— Чтобы его оценить, необходимо время, — улыбаясь, ответил он. Затем выражение его лица стало озабоченным. — Мне необходимо выпить, я имею в виду не то пойло, которое подают здесь, а чего-нибудь своего. Вы достаточно насмотрелись?
— Я думаю, что да, — ответила Клеон, желая знать, что он имеет в виду. Означало ли это, что им пора расстаться?
Однако Эллис не повез ее домой. Он остановился у своей квартиры.
— Вы зайдете?
Внутри у Клеон все похолодело.
— Я… навряд ли. Спасибо, Эллис.
— Чего вы боитесь? — Он выглядел искренне удивленным. — Что я соблазню вас? Я еще не прославился тем, что делаю это против желания женщины. И, как ни странно это звучит, насилие не стоит затраченных на него усилий. Итак, перефразируя слова морской заупокойной службы, «заверяю вас в своих лучших намерениях во веки веков». Не будете ли вы столь любезны заглянуть ко мне?
— Сказал паук мухе, — расхохоталась она, но, поймав его пристальный взгляд, кивнула.
— Чувствуйте себя как дома, — сказал Эллис, проводив ее в жилую часть квартиры.
У Клеон захватило дыхание, она не поверила своим глазам, когда осмотрелась вокруг. И все это для одного человека — эта роскошь, простор, цветы? «Чувствуйте себя как дома», — подумала она. В этих театральных декорациях, в этой бездушной красоте, в этой атмосфере строгого порядка, где ничего нельзя было трогать, не было ничего домашнего?
Диван и стулья были покрыты шелковыми чехлами. Кофейный столик, белый и круглый, стоял в центре на одной ножке, напоминая гриб. Роскошный электрокамин содержал электрическую имитацию горящих поленьев.
Ворс светло-коричневого ковра упруго завивался, как бы приглашая погрузить в него босые ноги. Но, конечно, никому не позволялось ходить здесь босиком. В дорогих вазах стояли искусственные цветы.
Клеон посмотрела на книги вдоль стен, как бы ожидая, что они тоже имитация. И с сожалением подумала: «И это его дом? Здесь, в этой холодной бесплодной театральной обстановке, он проводит свое свободное время?»
Эллис следил за ее лицом.
— В чем дело? Вам не нравится мой дом? — Голос был резок.
— Он прекрасен, Эллис, — быстро справилась со своими мыслями Клеон. Она села, застыв от беспокойства.
Он сел рядом:
— Но это не настоящее, верно? По-вашему, это не дом, а просто коллекция неодушевленных предметов, в которых нет ни дыхания жизни, ни смысла…
Клеон подалась вперед, испытывая неудобство и жалея, что пришла сюда. Жалость к Эллису шевельнулась у нее внутри, жалость к этому богатому человеку, у которого было все, что он только хотел. Даже женщины. Однако эта роскошная квартира — не то место, которое он мог бы назвать домом.