— Не знаю… Кстати, по инициативе партии этот сквер перед проходными недавно разбили и памятник Мальцову поставили.
В центре скверика на постаменте из черного гранита действительно стояла фигура с простертой в сторону завода рукой; Виктор хоть и заметил ее сразу, но машинально принял за памятник Ленину, хотя в этой реальности Ленин здесь стоять точно не мог.
— Партия увековечивает память успешных бизнесменов?
Таня с непосредственным удивлением взглянула на него большими круглыми Навкиными глазами; высоко подведенные брови, казалось, выскочили на середину лба.
— Это же один из основоположников экономики фачизма! И Губонин тоже, ему в парке памятник стоит, за "Иллюзионом"…
"Там, где сейчас памятник Пушкину"
— В честь Губонина еще Вокзальную переименовали и остановку у Паровозного. Хотели вообще всю Бежицу Губонинском назвать, но в Москве затерли. Говорят, на это много денег надо. А сейчас объявлен конкурс на памятник Тенишевой. Сначала хотели, чтобы был только ее бюст, но народ настоял, чтобы всю изваяли…
Виктор повернулся к Краснокаменной и взял ее за руку.
— Таня! Возможно, я слишком долго жил в другом мире… в мире фантастики и иллюзий… но объясните, ради бога, что такого Мальцов сделал для фачистов? Я это как-то упустил.
— Давайте только сойдем с середины дороги… лошадь пропустим.
Мимо них по пыли промчалась пустая телега в сторону берега, запряженная каурым жеребцом; правил телегой молодой пацан в картузе, стоя.
— Гоняют, как по шоссе… Так вот, насчет Мальцова… Вот тот принцип планового развития территорий, когда определяют места выгодного размещения фабрик и заводов, строят пути сообщения и связь, развивают города и поселки, строят жилье — это все пошло от Мальцовщины. Только он первоначально строил все на свои капиталы, на своей земле, а фачисты создают частно-государственные фонды, в которые каждый может вложить свой капитал, и эти фонды покупают землю и строят все — от заводов до больниц, школ, клубов, строят дороги, проводят радио… ну и так далее. Это называется соборное развитие. В соответствие с наукой и природными возможностями.
— И не разворовывают эти фонды?
— Ага. И на Колыму за вредительство с конфискацией. Весь аппарат под контролем у жандармерии, агент на агенте сидит и агентом погоняет. Копеечную взятку предложи — шарахаются, как от провокатора.
— А если крупную? Миллионов на двести?
— Хотите повторить подвиг Глинкина?
— Какого Глинкина?
— Ну, пару лет назад нашумевшее дело… Виктор Глинкин, тезка ваш, кстати, попал за что-то к начальнику в немилость, тот его выгонять собрался, а Глинкин к нему в кабинет — да и предложи взятку на сто пятьдесят миллионов. Начальник хлоп — и в обморок. Так и не откачали: сердце не выдержало. Думал, раз на такую сумму провокатора послали, значит, точно посадят. Двое детей без отца осталось.