— Мы здесь занимаемся грехопадением, — пробасил тот, которого звали Толиком, и который нес патефон с пластинками.
— С этим уолкменом?
— С чем?
— Я имею в виду этот прообраз кассетного плейера, что висит у вас на боку.
— Отцы, это же писатель Еремин и фотокорша из "Губернского", — сказал Семен, веснушчатый, светловолосый и нагруженный гитарой и сумками парень, — может, пусть остаются? Десна велика, как мир.
— Так просто взять и уйти? Пусть хоть выкуп заплатят.
— Точно. Пусть споют хорошую песню.
— Идет, — согласилась Татьяна, — чего-то после нынешнего утра я чувствую, что для полного счастья надо спеть. Гитару давайте.
— Только такую, знаете…
— Чтобы душа развернулась и обратно свернулась? — процитировал Виктор нетленные слова Попандопуло из "Свадьбы в Малиновке".
— Именно.
— Так точно сказать мог только писатель.
— Ну, вам еще и такую… этакую… — поморщилась Татьяна.
— Слушай, — предложил Виктор, — давай я спою, а ты саккомпанируешь. Я знаю некоторые хиты, которые до этой рощи еще не дошли.
— Например?
— Например. Итак, слушайте сюда. Народная русская песня "Клен".
— У, народная…
— Толян, помолчи.
— Галочка, ради тебя я готов онеметь, как пирамида Хеопса.
— Значит, народная песня "Клен", музыка Юрия Акулова, слова Леонтия Шишко…
— А как это — народная и авторы? — не выдержал Семен.
— Это так же как ты Палкин, а не вон кто.
— Софочка, молчу…
Виктор повернулся к Татьяне.
— Значит, вступление примерно такое, как волны на берег накатывают. Загадочное. Тамс, та-та, тайра-ту…
— Будет тебе загадочное…
Она взяла знаменитые четыре первые ноты практически, как у "Синей Птицы". Виктору не осталось ничего, как воспользоваться случаем и вступить:
— Там где клен шумит
Над речной волной,
Говорили мы
О любви-и с то-обой…
Виктор ожидал, что этот нетленный суперхит семидесятых молодежи понравится, но не ожидал, что настолько. Ватага буквально разинула рты.
— И вместе! "А любовь, как со-он, а любовь, как со-он…"
— Паша, да чтоб я помер! — заорал Толян, когда последний аккорд замолк. — Отцы! Это же блюз! Наш русский блюз! Я так и слышу — фаро-фаро-фа… фаро фаро-фа! Это же надо Ляле Червонной в "Медведь"! Публика будет рыдать и сыпать червонцы!
— На условии — Ляля Червонная и наша банда!
— А ты не размечтался, чтобы сама Ляля Червонная и какой-то "Десна-банд"?
— Какой-то? Да с этим номером это великий "Десна-банд"! Да у меня в столице есть знакомая артистка, Пугачева, я сегодня же телеграфирую…
— И что твоя Пугачева? Она всего в одной звуковой фильме и снялась. Лучший вокал столицы, что ли?
— А что, Шульженко лучший вокал столицы? Важно, как поет! Каким чувством!