— Ничего себе "баюн"! Он же наоборот, мертвого разбудит! — Лариска подала Василисе горсть мелких камней.
— Если камнем о камень стукнуть, то разбудит. — Василиса опять не попала, неловко бросив камень. — А вот если вечером, после захода солнца, посидеть на берегу, то песню камня можно услышать и уснуть навеки. — Из воды вынырнула молоденькая русалка и, взмахнув хвостом, скрылась в глубине.
Наконец Василисе удалось задеть камень-баюн. Надь гладью озера раздался нарастающий гул. Виски заломило от непереносимого звука.
Минут через пять гул стал затихать, а затем, перейдя в тихий стон, исчез.
Из воды вновь вынырнула русалка и, ловко взобравшись на камень, уселась, наполовину свесив зеленый хвост в воду.
Я впервые видела живую русалку, поэтому с любопытством стала ее рассматривать, сравнивая с описанием в учебнике. Бледное миловидное личико, тонкие голубоватые губы, узкие, почти прозрачные глаза и совсем не зеленые, а белобрысые волосы, прикрывающие обнаженную грудь мокрыми спутанными прядями. Русалка молчала, в свою очередь, внимательно рассматривая нас.
— Позови Хозяина! — приказала Василиса.
В глазах русалки мелькнула насмешка. Она медленно повернула голову из стороны в сторону, что должно было означать отказ, плеснув хвостом по воде.
— Она меня не боится, — смущенно опустив голову, сказала Василиса. — Она знает, что альвины не могут нанести вреда.
— Зато я могу! — вмешалась Эльвира, недобро сверкнув глазами.
Узнав ведьму, русалка вздрогнула и, соскользнув с камня, торопливо скрылась под водой, оставив расходящиеся по воде круги.
Мы ждали не менее двадцати минут. Наконец, вода у самого камня забурлила и показалась лохматая голова Водяного.
Он, кряхтя, взобрался на камень и сел, уставившись на нас выпуклыми, как у лягушки, глазами.
Его кожа имела голубоватый оттенок и была сплошь покрыта бородавками. Спутанные волосы, усы и борода зеленого цвета почти целиком прикрывали бочкообразное тело.
Я присмотрелась и поняла, что в волосах запутались мелкие водоросли и тина, отчего они и казались зелеными.
Так же как у русалки, у него был рыбий хвост, только с более крупной чешуей, кое-где покрытый плесенью, как у старой щуки.
— Чего хотели? — с недовольным видом спросил Топельник, вынув из бороды лягушку. Он покрутил ее в перепончатых пальцах и бросил в воду.
— Отчего не поторопился, батюшка? — вежливо спросила Василиса.
— Не знал, красавица, что ты в гости пожаловала, — проквакал он. Голос, в самом деле, напоминал лягушачье кваканье.
— Не лукавь, батюшка, — улыбнулась Василиса, — все ты, хитрец, знал!