Анастасия снова задумалась. Благо появился проводник с традиционным чаем в тонких стаканах, вставленных в тяжёлые серебряные подстаканники, как бы ни из той, первой партии, что была изготовлена на Кольчутинском заводе в ознаменование открытия движения по Транссибирской, теперь — Трансевропейской магистрали Порт-Артур — Владивосток — Москва — Лиссабон. С ответвлениями к Гавру, Гамбургу и Риму.
Воронцов и Наталья Андреевна с них никаких клятв о сохранении тайны Форта Росс и «Валгаллы» не брали, а вот Ляхов предупредил, чтобы никому и никогда о том, где они проходили подготовку, не рассказывали. Кому нужно — и так знают, остальным — не положено, включая ныне царствующую особу. Все необходимые сведения об их предыдущей жизни изложены в служебных формулярах, тоже, как у всех «печенегов» — секретных.
И что теперь делать? Как это называется в психологии — конфликт интересов. Муж, он, как ни крути, всё-таки муж, пусть пока и гипотетический. Мало ли что может в ближайшие дни случиться? А вдруг это очередной уровень проверки?
Попросил Ляхов младшего сослуживца, буквально из рук выкормленного, ещё раз проверить девушку, предварительно, по совету того же Ляхова, признающуюся ему в любви.
В то, что так может быть, ей верить не хотелось, но в школе у Дайяны «двести восемьдесят седьмой» пришлось узнать и о куда более хитрых методиках.
Если окажется, что это всё-таки проверка и она её не прошла, она потеряет всё — и любовь, и жизненные перспективы. Останутся только три миллиона от Катранджи и возможность поступить к нему на службу, на что он успел намекнуть.
— Знаешь, — едва не умоляюще сказала она, — давай об этом поговорим в присутствии Ляхова. Я ведь ему слово давала…
— Можно и так, — с холодком и тщательно маскируемой обидой в голосе согласился Валерий. — Давала, значит давала. Остаётся надеяться, что в отношении меня твоё слово будет столь же крепким. А то вдруг прикажут на другой объект внимание переключить…
— Нет, ну как ты можешь! — Настя отодвинула стакан, распахнула дверь купе, выскочила в коридор. На глаза наворачивались слёзы.
К Москве они вроде бы помирились, однако, как в анекдоте из той же Одессы, «осадочек остался». У каждого — свой.
— Поедем ко мне? — полуутвердительно спросил Уваров, когда за окнами замелькали пригородные постройки. — Отдельная комната у тебя есть, лишний комплект ключей — тоже. На службу всё равно только завтра. Ляхова пригласим… Помолвку отметим.
— Я лучше в часть, — тихо ответила Настя, оглядываясь, не слышит ли кто из девчонок. Но тем было не до них. Собирали нехитрый багаж, переговариваясь о своём. Речь шла в основном о том, как бы поинтереснее провести сегодняшний вечер в новом, миллионерском качестве. Упоминали названия самых шикарных ночных клубов, о которых, оказывается, имели представление, пусть понаслышке и из журналов «о красивой жизни».