Алиса очнулась в трюме, забитом под завязку. Что с ней сделали?! Она торопливо осмотрела себя, рывком поднявшись с грязной тряпки, постеленной прямо на жестком металлическом полу. Слава Богу, все вроде цело. Может, что-нибудь вырезали внутри? Но ничего не болит, кроме головы. Ужасно болит…
— Очнулась, доченька?
Над ней нависло незнакомое морщинистое лицо.
— Кто вы? Где я?
Почему-то слова интергала легко слетали с ее языка, без всякой запинки.
— Я Суара Толле. Раньше жила на Фаати. А сейчас…
Старушка вздохнула.
— Нас набили сюда, словно мы какие-нибудь консервы, и везут неизвестно куда. Откуда ты, дочка?
— С… Не помню…
Легкая заминка осталась незамеченной.
— Не помнишь? Как же тебе не повезло… Ваши солдаты вон, воюют. Дают этим пришельцам на всех фронтах. Чужаки даже не ругаются теперь. Тихие какие-то стали. А раньше… То чем попало, огреют, то вообще убьют. Даже тебя — принесли, тряпку постелили и оставили. Будь это месяцем раньше, не стали бы возиться.
— Меня… принесли?
— Да. Четверо. За руки, за ноги. Положили и ушли. Молча.
— Странно…
— Наверное, у них дела совсем плохи, раз такое стали делать.
Вновь вздохнула.
— Говорят, нас в их лагерь везут. Рабы мы…
Алиса тряхнула головой.
— Нет. Нас спасут! — проговорила она с убеждением.
— Может, и так. Будем молиться. Боги нас не оставят…
Старушку прервал шум у дверей.
— Что там?
— А, еду раздают. Ты лежи, дочка. Я принесу.
— Не стоит. Я смогу…
Опираясь на плечо пожилой женщины, доковыляла до ворот в трюм, выстояла очередь, получила свою порцию воды и фирру, вновь вернулась на прежнее место.
Есть хотелось ужасно. Быстро проглотила, умело очистив плод, запила водой.
— Ты уже получала такое раньше?
— Это же фирру.
— Фирру? У нас такая штука не растет…
— Я была у них на Кочевьях. Не знаю, почему тут оказалась вновь. Они… Эти что-то сделали со мной…
Жуткая боль прострелила виски, и девушка схватилась за голову, застонала:
— Как больно.
Прохладная влажная тряпка принесла облегчение.
— Ты ляг, дочка. Ляг. Легче станет…
Алиса осторожно вновь устроилась на подстилке. Действительно, стало легче.
— Спасибо вам, матушка.
Внезапно корабль тряхнуло. Затем еще раз и еще. Нападение? Но кто? Открыла сомкнутые ранее веки и поразилась радости на лице старухи.
— Что там?
— Кажется, ты права, дочка! Это терранцы, без сомнения!
«Терранцы!» Мысль обожгла молнией. Она вновь приподнялась, даже ноющая в голове боль исчезла. Взглянула на исхудавшую руку, чуть приподняла платье, заглянула под ткань. Господи, как же она исхудала… Внезапно гул корабельных двигателей умолк. Затем ворота распахнулись, и внутрь ввалился охранник, весь залитый кровью. Поднял свое оружие, но выстрелить не успел — рядом с ним возникла тень, мгновенный проблеск меча и голова чужого покатилась по палубе, обдав рабов брызгами крови из шеи. Послышались испуганные вопли, но десантник вскинул руку, призывая к молчанию. Затем быстро пристроился у входа в трюм. До людей донеслись выстрелы, грохот разрывов. Вскоре появились еще несколько человек в вооружении терранцев. По-видимому, они о чем-то совещались по внутренней связи. Затем десантники быстро разбежались по трюму, расставили в его углах сверкающие пирамидки. Короткая ослепительная вспышка заставила всех закрыть глаза. Когда же зрение вернулось, оказалось, что все находятся уже в другом месте. К ним устремились знакомые до боли многофункционалы и люди в медицинской одежде. Алиса разрыдалась от счастья: свободна! Это свои!..