Все это взводный Чутурило выслушал с напряженным вниманием, а когда пулеметчик довел свой рассказ до конца, он, почти рыдая, закричал:
— Теперь ты понимаешь, как я несчастен?
Пулеметчик взорвался:
— Несчастен?! Что ты мелешь?
— А ты как думаешь? Меня, значит, и враг не может уничтожить. Следовательно, смерть я не найду и здесь. Это же просто проклятие какое-то!
— Не глупи, прошу тебя! — умоляюще застонал пулеметчик. — Не безумствуй!
Но взводный Чутурило смерил его холодным взглядом и продолжал:
— Да не схожу я с ума, а просто размышляю. Все-таки я постараюсь добиться своего. Надо поискать минное поле. Мина не подведет.
После этих слов глаза Чутурило странно заблестели, его даже охватило какое-то веселье.
— Да, да, у мин нет глаз! — воскликнул он. — Вот так мы и закончим это дело!
Пулеметчик смотрел на Чутурило, размахивающего руками, как на чудо и никак не мог поверить — неужели то, что он видит и слышит, правда? И неужели это тот, прежний взводный Чутурило, с которым он делил все радости и горести? Да он же, черт возьми, когда-то был нормальным и разумным человеком! Возможно ли, что этот случай с усами до такой степени выбил его из колеи? «Нет, нет, — к, подумал он, — мне в этом не разобраться. Но с какой стороны тогда подойти, что предпринять? Может быть, нужно немного подождать, пусть время сделает свое. В конце концов, я ему не нянька».
— Слушай, — сказал он, — я очень хорошо тебя понимаю. Конечно, все, что с тобой случилось, может быть очень обидным для тебя. Но я никак не могу понять и объяснить того, что ты задумал. Твое положение не такое уж плохое. Ведь ты теперь, несмотря на все твои глупости, стал легендарным. Я был сегодня в штабе и видел, как о тебе составляли донесение. Почти всю вчерашнюю победу приписывают тебе. Ну, знаешь, приобрести такую славу и думать о том, как быстрее угробить себя... Не могу понять, чего тебе надо? А твои усы, скажем, через месяц снова будут поражать всех красотой! Разве это тебя не вдохновляет и не радует? Ну, скажи!
Взводный вяло улыбнулся в ответ на эту речь пулеметчика, а затем махнул рукой:
— Ты что думаешь, что я снова захочу отрастить усы?
— А разве нет? — поразился пулеметчик.
— Отращивать и лелеять такую красоту только для того, чтобы этот проклятый санитар снова приказал их сбрить?! Нет, братец, он этого не дождется!
— Опять ты за свое, ненормальный?! Ну давай, трепись дальше! — выдохнул пулеметчик, потеряв всякое желание продолжать беседу.
— Пусть я ненормальный! — бросил Чутурило. — А ты возвращайся в отряд и скажи им, что я сумасшедший, но прошу тебя об одном: скажи Казимиру, чтобы он вытащил меня отсюда, потому что в таком настроении я могу все что угодно и здесь натворить. Скажи, что я хочу вернуться в отряд, причем сегодня же. Я не хочу, чтобы наступление продолжалось без меня, хотя и не доживу до победы. Так ему и передай.