И он протянул взводному письмо. Послышались веселые возгласы и смех.
Вначале взводный Чутурило с недоверием посмотрел на расшумевшихся бойцов, затем на улыбающееся лицо пулеметчика и только тогда дрожащей рукой взял протянутый ему листок бумаги и углубился в чтение. Постепенно плечи его распрямлялись, выражение лица менялось. Потом он вдруг вскочил с кровати и ликующе воскликнул:
— Ага, вошли все-таки в положение взводного!
Глаза у него горели каким-то странным огнем, губы подрагивали, на скулах ходили желваки. Он окинул всех победным взглядом и весело крикнул:
— Коня мне, черт возьми! Едем сейчас же в отряд!
В тот вечер бойцы восторженно встречали своего взводного. Он больше не был ни привидением, ни тенью человека, ни тряпичной куклой в солдатской форме; он даже не был и тем, хорошо им известным взводным Чутурило, которого некогда украшали прекрасные усы. Сейчас перед ними стоял, гордо развернув плечи, мужчина с острым и смелым взглядом и со щетиной под носом. Правда, этой щетине было далеко до тех красивых и ухоженных усов, какие все они помнили, но сама по себе она была великолепна.
Он с гордостью приветствовал бойцов, оглядел территорию нового лагеря и вдруг, к изумлению всех собравшихся, сказал с улыбкой:
— Зовите сюда парикмахера! Где парикмахер, черт возьми?
Бойцы недоуменно переглянулись, а пулеметчик робко пролепетал:
— О господи, да неужели ты снова за свое?
Но Чутурило тут же успокоил его:
— Не бойся, дружище, в этот раз все будет хорошо. Хочу побриться в свое удовольствие. Пусть этот проклятый начальник санитарной службы знает, что и мы не лыком шиты.
Все бойцы сразу снова ожили. Заморан бросился за бритвенными принадлежностями, повар Теодосий — за полотенцем и теплой водой, а Загора — к своему рюкзаку, лежавшему под буком. Вскоре Чутурило с повязанным вокруг шеи полотенцем сидел на пне, а рядом с ним в торжественной позе стоял парикмахер с засученными рукавами и с новой бритвой в руке.
Повар Теодосий поднял кисточку в мыльной пене, и священнодействие началось.
Когда усы взводного опять были подбриты по старому фасону и Чутурило, улыбаясь, вскочил с пня, к нему подошел Загора.
— Прими вот это, — сердечно сказал он, — и ухаживай за своими усами, черт их побери, только чтобы нас больше не мучил!
На вытянутых руках он держал белую салфетку, на которой лежало множество вещичек, необходимых для ухода за усами. Там были щеточки, зеркальце, флакон одеколона, ножнички, бутылочка с душистым маслом, а кроме всего прочего — какое-то чудо из голубого бархата, о котором пулеметчик сказал, что это специальная повязка для усов на время сна.