— Все это я с трудом достал в освобожденном городе. Живи и будь счастлив, черт ты этакий, только чтобы мы больше не страдали! — закончил он, передавая Чутурило подарок.
Взводный слегка дрожащими руками взял дорогие ему предметы, и лицо его озарилось, глаза засияли, и он залихватски пошевелил усами.
— Именно этого мне и не хватало, — сказал он, — этого, и ничего другого!
Бойцы расхохотались.
До поздней ночи продолжалось веселье в честь новых усов взводного Чутурило. А под утро, когда уже ничто не нарушало тишину и покой в лагере, пришел новый приказ на марш...
...Чутурило совершил еще много подвигов, получил награды, но все в отряде знали, что более всего он гордился своими прославленными усами.
Командир партизанского отряда Половина выглянул из-под ветхой крыши домика, осмотрелся и, не найдя в поле зрения лохматой головы Рыжика, состроил сердитую гримасу.
— Опять этот паршивец исчез, — пробормотал он.
Некоторое время Половина раздумывал, как его наказать, а затем прислушался. Из близлежащей рощи донеслись громкие голоса спорящих, и среди них выделялся звонкий голос Рыжика:
— Товарищи, объясните же вы мне, что потеряет мировая революция, ежели партизан, к примеру, прижмет, когда ему подвернется случай, какую-нибудь бабенку? Признайтесь, что в этом нет ничего страшного.
Лицо командира приобрело свирепое выражение. В горле у него что-то так заклокотало, что жеребенок, мирно пасшийся рядом, испуганно поднял голову и, фыркнув, талоном ускакал в лес. Рука командира стиснула кобуру пистолета.
— Каков мерзавец! — воскликнул он в сердцах. — Я бы всю обойму в его башку выпустил!
Половина быстро пошел к роще. Спрятавшись за кустом, он стал внимательно слушать, что же еще наговорит этот прохвост.
— Я думаю, что ежели и женщина и мужчина классово сознательны, то они могут любить друг друга без ущерба общим интересам. Подходя к вопросу принципиально, товарищи...
— А я думаю, что твои люмпен-пролетарские замашки уже устарели! — неожиданно прервал его оппонент. — Расстреляют тебя как пить дать.
Но в ответ на это вся роща заполнилась крикливым голосом Рыжика, послышались не слишком приятные для второго спорящего замечания:
— А ты помолчи! Какое ты вообще имеешь право вмешиваться в такие серьезные разговоры? Кто ты такой? Обычный мелкобуржуазный элемент! Скажи-ка, ты ведь из кулацкой семьи? Сколько у тебя гектаров? Двенадцать, так ведь? Насколько мне известно, хозяин, имеющий двенадцать гектаров земли, уже использует наемную рабочую силу и живет за счет эксплуатации! Разве ты не использовал полупролетарские элементы в целях обогащения? Так скольких же из них ты довел до нищенства? Скольких ты уморил на тяжелых полевых работах? Скольких убил голодом? Признавайся!