Батальоны между тем продвигались все дальше вперед. Каждую минуту можно было ждать встречи с противником, нередко приходилось прямо с ходу разворачиваться и вступать в бой. Большую помощь бригаде оказывали местные партизанские отряды. Труднее приходилось партизанам как раз там, где таких отрядов не было, как это случилось в какой-то маленькой деревушке.
В этой деревушке, где насчитывалось всего десятка два ветхих, почерневших от времени домишек, было решено остановиться на ночлег. Взвод Леки, выделенный в охранение, расположился на невысоком холме за деревней, откуда хорошо просматривались окрестности. Партизаны устали и продрогли, а тут еще, как назло, подул холодный ветер и началась метель. Когда батальон разместился в домах, из штаба во взвод прибыл связной с приказом присоединиться к своей роте, оставив на холме двух наблюдателей. Лека назначил наблюдателями Гавроша и Шилю, приказал им оставаться на холме до наступления темноты. В этот момент к Леке подошла Хайка.
— Я бы хотела остаться с ними, можно? — попросила она.
— Ты возвратишься вместе со взводом, — ответил Лека.
— Мне казалось, что я имею право...
— Пойми... — уже мягче сказал Лека, — тебе лучше пойти с нами.
— Если бы я выбирала, где лучше, я бы вообще не стала вступать в отряд! — ответила она.
— Ты пойдешь со взводом! — решительно отрезал Лека.
Глаза девушки блеснули.
— Слушаюсь, товарищ командир взвода! — встала она по стойке «смирно».
Гаврош молчал, он не был согласен с Хайкой, и ему даже был неприятен этот разговор.
У Хайки на щеках блеснули слезы.
Когда взвод стал спускаться с холма, несколько снарядов разорвалось вдали...
Гаврош и Шиля укрылись от метели под старой раскидистой елью на вершине холма, откуда хорошо было вести наблюдение.
С наступлением ночи метель утихла, но мороз стал крепче. Гаврош и Шиля совсем окоченели. Чтобы не замерзнуть, они решили оставить свой наблюдательный пункт и спуститься в деревню.
— Мороз — аж зубы стучат! — бормотал по пути Шиля. — Сейчас бы поближе к огоньку да чего-нибудь пожевать, а то у меня уже живот подвело.
Они спустились с холма и вскоре наткнулись на бойцов своей роты. Партизаны, зябко кутаясь в шинели, сидели и лежали прямо на земле вокруг стога сена. Хайка объяснила Гаврошу, что хозяин единственного оставшегося незанятым дома отказался впустить их.
— Как так отказался?! Это мы сейчас выясним! — рассердился Гаврош и направился к дому.
— Лека, иди с Гаврошем, — приказала Рита.
— Можно, я тоже пойду с ними? — поднялась Хайка.
— Ну что ж, иди, — деланно равнодушным тоном сказала Рита.