— Мне очень жаль, если они действительно хотят иметь ребенка.
— Она хочет. Кто не хочет? — Вопрос прозвучал так прямолинейно в устах этой прищурившейся, облаченной в черное женщины, что Александра почувствовала в нем угрозу и сочла более безопасным промолчать. Джина продолжила: — Ты можешь чем-нибудь помочь?
— Я? Джина, что же я-то могу сделать?
Теперь Джина смотрела на нее обоими сверкающими глазами:
— Ты знаешь что.
— Я? Да я даже не знакома с Вероникой. Я вообще ничего о ней не знаю. — Кроме того, что доверительно рассказывал ей Джо во время их свиданий на Орчард-стрит. Как только нежеланное дитя родилось, он возлюбил крошку до безумия, с мальчишеской горячностью, больше, чем всех ее сестер.
Джину раздражала тупость Александры, из-за этого приходилось все произносить прямым текстом.
— Кое-кто говорит, что она не может зачать из-за… не знаю, как это называется по-английски… из-за un fascino. Magia[32].
— А-а, ты имеешь в виду сглаз?
— Да. Так говорят. Мол, когда она была еще девочкой и ты жила здесь… Из ревности…
Яркий солнечный свет, обрушиваясь с неба на парковку и играя тенями, словно бы пародировал подтекст их разговора, между тем как женщины не могли дать волю языкам из-за того, что стояло между ними.
— С какой стати я стала бы ревновать к крохотной девочке?
Джина плотно сжала губы, предпочтя не удостаивать ответом столь неискренний вопрос. Она сделала шаг на солнечную сторону; в безжалостном свете четко обозначились черные волосы на верхней губе старой женщины. Александра, запинаясь, попробовала ответить на собственный вопрос:
— Ты хочешь сказать, что я могла сотворить заговор, потому что?.. Но я никогда не умела делать того, что мне приписывали люди. Я была обыкновенной домохозяйкой. Притом несчастной, пока мы с Оззи не развелись.
Джина снова прищурила глаз от солнца; приопущенное верхнее веко задрожало от напряжения, но она все же предоставила возможность собеседнице, отравившей ее брак, закончить. В этом была ее месть.
— Сделаю, что смогу, — пообещала Александра. — Я ничего не имею ни против Вероники, ни против тебя. Как я уже сказала, Джо любил вас обеих.
Вероятно, этого говорить не следовало, слишком близко подошли они к взаимному саморазоблачению. Словно опасаясь, что дальнейший разговор может завести их еще дальше, Джина в своем мешковатом темном платье с короткими рукавами развернулась и растаяла в яростном солнечном свете, предоставив Александре в ее легком летнем наряде справляться с дрожью на пахнущей цветами полоске тени перед магазином «Стоп энд шоп».