Сзади слышится низкое гуденье электровоза. «Вот, черт, опять запоздал», — мысленно ругается Комлев, зная, что этот рейс должен приходиться на полчаса раньше пересмены.
— Привет Григорьевичу! — кричит с медленно проползающего состава машинист электровоза Николай Журин, один из самых непутевых водителей.
— Ты бы поворачивался живее! — вместо приветствия зло бросил Комлев, отступая к стенке штрека.
— Успеем на тот свет, там кабаков нет, — улыбается Журин и говорит еще что-то, но состав плывет все дальше и дальше, и Петр Григорьевич уже не слышит Журина.
В лаве, которую должен подрубать Комлев, тихо, даже не лязгают ставы конвейеров. Журин возится у электровоза, позвякивая ключом. В вагонетках доверху нагружен уголь. На конвейерной ленте, насколько хватает глаз, вверх к забою, где должны работать навалоотбойщики, — матовая дорожка угля.
— Заело? — мимоходом буркнул Петр Григорьевич.
Журин распрямился и, обрадованный участливому вопросу, добродушно развел руками:
— А она всегда так, эта электровозина. Где не надо — прет, как лошадь, а тут стоп! — и ни с места.
— Мозги бы вам, электровозникам, в башку-то вставить, а не паклю, — сердито отрезал Комлев, перешагивая через рельсы и направляясь к нише.
«Так и есть, — злится он, рассмотрев, что к врубке ниши для машины еще не приступали. — Опять стой, жди их, когда сделают».
На огромной куче угля возле конвейера лежат навалоотбойщики. Курить нельзя, и они коротают время, рассказывая разные побасенки.
— Слышал я, был такой случай с одним господином, — доносится до Петра Григорьевича голос бригадира Калачева. — Идет он по Петербургу, поплевывает, тросточкой, как у них раньше водилось, помахивает. Вдруг на него оглядывается и останавливается такой толстенький буржуйчик. «Вы, — говорит, — сударь, плюнули мне в спину». А господин: «Виноват, сударь, а куда я должен вам плевать? Надеюсь, не в лицо же?»
Петр Григорьевич рассмеялся вместе со всеми: «Ох, и шельмец этот Калачев! В других бригадах чуть заминка, носы повесят, а он в смех человека тянет. Ишь, какие горки угля понаворочали. Если б не транспортники — ходко шло бы дело у них». Но тут же вспомнил о невырубленной нише.
— Василько, ты мастак басни разводить, а ниши-то нет? — говоря это, он и сам знал, что бригада Калачова тут ни при чем: уголь грузить некуда.
— А мы мигом, Петр Григорьевич, — отозвался, приподнимаясь на локте, Калачев. — Вот скачаем этот уголь, что на конвейере, и рубанем нишу. Опять из-за этих, — он кивнул вниз, к электровозу, — стоим уже сколько времени. Надоело с ними ругаться. Вы бы втолковали им.