На крыльце переминается с ноги на ногу вихрастый сосед по палате – вышел следом. Любопытный! На плечах его такой же халат, на ногах похожие опорки. Заметив меня, вихрастый лезет в карман и достает плоскую картонную коробку. Папиросы! Господи, сколько же я не курил?! Он ловит мой взгляд.
– Не желаете? – протягивает коробку.
– Благодарю!
Осторожно беру папиросу, пальцы привычно сминают мундштук. Вихрастый чиркает спичкой. Благословенна ты, первая затяжка! На мгновение все вокруг плывет, но постепенно предметы возвращают очертания. Вихрастый смотрит тревожно. Киваю: все в порядке.
– Поручик Рапота Сергей Николаевич! – говорит сосед и добавляет с нескрываемой гордостью: – Военлет крепостного отряда!
"Поручик", "военлет"… Это куда меня занесло? Рапота смотрит вопрошающе.
– Я не знаю, как меня зовут.
Лицо его вытягивается.
– Не помню, – поправляюсь я. – Может, вы знаете?
Он качает головой:
– Вас привезли вчера. Раздели в приемном покое, поэтому погон не выдел. Но поскольку положили к нам в палату, офицер. Контузия?
Развожу руками.
– Контузия! – заключает он уверенно. – Раз не помните. Германец вчера Осовец из орудий обстреливал. Там вас и контузило, больше негде.
"Германец"?
– Как зовется это место, Сергей Николаевич?
– Можно просто Сергей…
Он краснеет, и я вдруг понимаю: поручику от силы лет двадцать. Или двадцать один. А мне?
– Так как, Сергей?
– Белосток! Раненых в Осовце везут в Белосток. Крепость под огнем.
– Какой сегодня день?
Удивление мелькает на его лице, мгновенно сменяясь пониманием.
– Четырнадцатое апреля тысяча девятьсот пятнадцатого года от Рождества Христова…
Вот и определились…
Бросаем окурки и возвращаемся в палату. Явление второе: те же лица плюс юное создание. У создания пухленькое личико, такие же губки, вздернутый носик и голубые глаза. Наверное, здесь это считается красивым – создание держится надменно. На нем белая косынка, серое платье до пола и такой же белый передник. Под грудью на переднике – большой красный крест.
– Кто вам разрешил вставать, больной?
Оглядываюсь. Поручик Рапота сидит на койке и делает вид, что не при делах. Вопрос адресован мне.
– Кто разрешил? – не отстает создание.
Хм… В самом деле, кто?
– Почему молчите?
– Думаю. Не помню, что по прибытию в госпиталь мне говорили о необходимости спрашивать разрешения.
– Как вы можете помнить?! – возмущается создание. – Вас же без сознания привезли!
Внимательно осматриваю стены. Создание едва не подпрыгивает от негодования. Указываю на стены рукой.
– Здесь не написано, что я должен спрашивать.
Рапота за моей спиной фыркает. Создание багровеет.