- Петля ныне не в моде. Уксусная эссенция да наган...
Георгий Петрович поднялся и снова очутился в пивном зале. Протолкался к стойке, попросил папирос, пива. Налив стакан, здесь же, у стойки, стал глотать холодное и кисловатое пиво с жадностью и поспешностью.
- "Смычки" пачку, - услышал он рядом голос. Буфетчик тут же склонил голову с улыбкой и учтивостью:
- Не имеем, Леонтий Николаевич. Вот "Зефир", пожалуйста...
- Не курю... По карману нэпманам эти папиросы.
Вощинин оглянулся. У стойки стоял боком высокий парень в короткой куртке, от карманов свисали кисти. Под бараньей шапкой крупный нос, какие-то выпуклые, редко мигающие глаза. Щеки темны от холода. Шея окутана башлыком, и весь он - точно чеченец или там дагестанец, неведомо как, этой, может, метелью, занесенный в пивную "Бахус". Вот он откачнулся от стойки, вышел неторопливо в черноту улицы.
- Агент, - прошептал тут же торопливо буфетчик. - Из губрозыска...
Бросив деньги на стойку, к коленкоровому переднику буфетчика, что-то шепчущего посетителям об этом агенте, Георгий Петрович метнулся к выходу.
Город яростно дохнул на него мозглой испариной, запахом конского пота, кислыми щами столовок, хлестнул в лицо снегом. Площадь, сжатая с трех сторон - деревянными стенами магазина бывшего чайного купца Перова, двухэтажным бруском гостиницы "Кокуевка", багрово-черной глыбой гостиницы "Европа", церковью, похожей на огромный колпак с прорехами, - была слабо освещена редкими фонарями. Прохожие, попадая в снопы жидкого света, были похожи на диковинных рыб в дрожащих зябко ячеях рыбачьих сетей. Визжали по-дикому колеса трамваев, заворачивающих нехотя за стены перовского магазина; в мудрой задумчивости, опустив головы, несли по воздуху тонкие ноги легковые лошади, трубно храпели ломовые битюги. Сани скрежетали полозьями о камни, обнаженные и чернеющие чечевично...
Мимо лился поток людей, будто гонимых кем-то из тьмы, нависшей над крышами города. Вот женщина в осеннем саке, в кашемировом платке глянула на него пронзительно, вот мужчина, хорошо одетый, вытянул шею, окинув с ног до головы Вощинина, старик с кошелкой остановился, затоптался за спиной. Не следит ли он за ним, не товарищ ли тому, с кистями на карманах?
И тут же ватага парней в рабочих блузах едва не столкнула конторщика с тротуара, цыганка - лица не разобрать под шалью - окликнула завораживающим голосом?
- Ай, молоденький, лицо у тебя счастливое...
Как привидения в бледном свете другого, потустороннего мира, толкались возле гостиницы "Европа" женские фигуры. Выходили из гостиницы в шубах, в ротондах, в высоких шапках. К ним бросались со всех ног, путаясь в полах шинелей, лихачи-извозчики.