- Что за переполох, Викентий Александрович? Что за экстренность, так сказать?
Дужин после этих слов подался вперед, впился в Трубышева монгольскими глазками.
- Шухер какой-нибудь?
Трубышев поморщился.
- Два вопроса на сегодня, - тихо ответил. Он налил себе и компаньонам портвейну, выпил сам, не ожидая остальных.
- Первый - это Синягин. У него кончилась мука. А связи оборвались и с Омском, и с Москвой, и с Петроградом. Еще пара дней - и Синягин будет, можно сказать, поедать себя. А жаль терять такой доход.
Тут он вынул из кармана бумажник, отсчитал в молчании деньги, положил перед каждым. Иван Евграфович пересчитал, прежде чем сунуть их в карман поддевки. Дужин не проверял: знал точность кассира. Прохрипел довольно:
- Кстати, порченой колбасы на бывшем Либкена куплю бочку. Все сожрут свиньи... А Авдею помочь надо бы, - он прибавил это и задумался, двигая бровями.
- Дает дивиденды богато...
- Ну ладно, - он же сказал снова, забирая в руку бутылку, разливая вино в лафитники. - Так и быть, прикинем мы. Есть знакомый стрелок на складе "Хлебопродукта". Потолкую...
Оба, и Иван Евграфович и Трубышев, так и вскинулись на него. Но тот прохрипел, багровея, точно злобясь на своих компаньонов:
- Раз помочь надо, тут уж надо рисковать. Провернем дело. Еще чего, Викентий?
- Арестован Миловидов.
Оба отшатнулись - так страшны были слова, сказанные скучно и равнодушно вроде бы Викентием Александровичем. Дужин приподнял зад в ватных штанах, как примеривался протопать к окну, выбить рамы чугунными плечами, вывалиться на мостовую.
- С этого и начинать бы надо было, - упрекнул он, снова наваливаясь грудью на стол, щеря рот. Он оглянулся вдруг резко, точно те шаги в коридоре принадлежали сотрудникам уголовного розыска. - Шутки шутить вздумал, - прохрипел он, оседая снова на спинку стула. Иван Евграфович все молчал, лишь с какой-то поспешностью шаркал ладошкой по маленькому личику, точно умывался.
- Какие там шутки, - сказал Трубышев, сжимая пальцы и разжимая их, похоже - мял в кулаке кусок глины. - Миловидов знает Вощинина и тебя, Иван Евграфович...
Трактирщик попытался улыбнуться, но тут же с боязнью глянул на Егора Матвеевича:
- Миловидов про меня не скажет, - ответил он. - Миловидов под чужой фамилией живет. И мне это известно. А вот Вощинин твой - это да...
- А Вощинин пусть помалкивает, - заметил хмуро Дужин. - Вот и конец истории. Все тут...
- Все тут, - повторил раздраженно Викентий Александрович. - Так бы если. Говорил ему, а Вощинин: вы барыши наживали, вам и отвечать...