— Голубые ноги, — прошептал мальчик.
— Что?
— Стучат в дверь, — пробормотал мальчик. — Я открываю, но там никого нет, я никого не вижу. А стук продолжается. Кто-то дразнит меня.
Раненый задышал быстрее, живот вздымался неровно.
— Что происходит теперь? — спросил Эрик.
— Я иду на кухню и хочу сделать бутерброд.
— Ты ешь бутерброд?
— Опять застучали, звук идет из комнаты Лисы. Дверь приоткрыта, я вижу, что у нее горит лампа. Я осторожно поддеваю дверь ножом и заглядываю в комнату. На Лисе очки, она зажмурилась и пыхтит. У нее белое лицо. Руки и ноги свело. Она выгибает голову назад, так что шея напрягается, и колотит ногами по спинке кровати. Колотит все сильнее и сильнее. Я говорю ей «прекрати», но она стучит еще сильнее. Я кричу на нее, нож начинает резать, мама прибегает и тянет меня прочь, я поворачиваюсь, нож выскальзывает, у меня внутри все бурлит, я приношу новые ножи, я боюсь перестать, надо продолжать, останавливаться нельзя, мама ползет через кухню, пол весь красный, нужно попробовать ножи на всем, на себе, на мебели, стенах, я режу и рублю, я устал и ложусь на пол. Я не знаю, что случилось, у меня внутри болит, мне хочется пить, я не могу пошевелиться.
Эрик ощутил свое единение с мальчиком, глубоко-глубоко в светлой воде. Их ноги плавно двигались, Эрик скользил взглядом по скале, все ниже и ниже, она была бесконечна. Просто потемнела вода — стала сине-серой, а потом маняще-черной.
— А перед этим… — спросил Эрик и услышал, как дрожит его голос. — А перед этим ты встретился с папой?
— Да, рядом с футбольным полем.
Юсеф удивленно замолк и уставился перед собой сонным взглядом.
Эрик заметил, что пульс мальчика участился, и понял, что у того падает давление.
— Я хочу, чтобы ты опустился еще ниже, — вполголоса сказал он. — Ты погружаешься, тебе спокойно, приятно и…
— Не мама? — жалобно спросил мальчик.
— Юсеф, расскажи… Ты встречался со старшей сестрой, Эвелин?
Эрик впился взглядом в лицо Юсефа, сознавая, что догадка может наделать бед и спровоцировать провал, если окажется, что он ошибся. Но Эрику приходилось рубить сплеча. Просчитывать ходы было уже некогда — следовало прервать гипноз, состояние пациента снова ухудшалось.
— Что произошло, когда ты был у Эвелин?
— Лучше бы я к ней не ездил.
— Вчера?
— Она спряталась в деревянном доме, — с улыбкой прошептал мальчик.
— В каком доме?
— Тети Соньи, — устало ответил Юсеф.
— Можешь описать, что случилось в этом доме?
— Я просто стоял там. Эвелин была не рада, я знаю, что она думала, — бормотал мальчик. — Я для нее просто собака, никто…