— Может пройти не одна неделя, прежде чем мальчика можно будет допросить, — проговорил Эрик. — Я хочу сказать, нельзя же невероятными усилиями вернуть его к жизни — и тут же сообщить, что вся его семья мертва.
— А под гипнозом? — спросил Йона.
В помещении стало тихо. Эрик вспомнил, как снег падал на Бруннсвикен, когда он ехал сюда. Как он кружился между деревьями над темной водой.
— Нет, — еле слышно прошептал он.
— Гипноз не поможет?
— Я не могу, — ответил Эрик.
— У меня отличная память на лица, — сказал Йона с широкой улыбкой. — Вы известный гипнотизер, вы могли бы…
— Я обманщик, шарлатан, — перебил Эрик.
— Не верю, — ответил Йона. — К тому же сейчас гипноз необходим.
Даниэлла покраснела и улыбалась, уставившись в пол.
— Я не могу, — выговорил Эрик.
— Вообще-то сейчас я отвечаю за пациента, — громко сказала Даниэлла. — И мысль о гипнозе меня не слишком привлекает.
— А если вы сочтете, что для пациента это не опасно? — спросил Йона.
Эрик понял: комиссар с самого начала решил для себя, что гипноз — кратчайший путь, идея с гипнозом не только что пришла ему в голову. Йона Линна просил его приехать в клинику лишь для того, чтобы попытаться уговорить его загипнотизировать пациента, а вовсе не как эксперта по шоковым состояниям и тяжелым травмам.
— Я обещал себе, что никогда больше не буду заниматься гипнозом, — произнес Эрик.
— Ладно, я понимаю, — сказал Йона. — Я слышал, что вы были лучшим. Но, черт возьми, я обязан уважать ваш выбор.
— Мне очень жаль.
Эрик посмотрел в окошко на пациента и повернулся к Даниэлле.
— Ему дали десмопрессин?
— Нет. Я решила погодить с этим.
— Почему?
— Риск тромбоэмболических осложнений.
— Я следил за обсуждением, но не думаю, что риск действительно есть. Я все время даю десмопрессин своему сыну, — возразил Эрик.
Йона тяжело поднялся со стула.
— Я был бы вам благодарен, если бы вы порекомендовали другого гипнотизера, — сказал он.
— Но ведь мы не знаем, придет ли пациент в сознание, — ответила Даниэлла.
— Но я рассчитываю, что…
— А чтобы его можно было погрузить в гипноз, он должен быть в сознании, — закончила она, усмехнувшись краем рта.
— Когда Эрик обратился к нему, он услышал, — заметил Йона.
— Не думаю, — пробормотала Даниэлла.
— Да нет, он меня услышал, — подтвердил Эрик.
— Мы должны спасти его сестру, — настаивал Йона.
— Я уезжаю домой, — тихо сказал Эрик. — Дайте пациенту десмопрессин и подумайте о барокамере.
Он вышел. Идя по коридору и потом спускаясь в лифте, снял халат. В холле было несколько человек. Двери открыты, небо чуть-чуть прояснилось. Выворачивая с парковки, Эрик потянулся за деревянной коробочкой, лежавшей в бардачке. Не отрывая взгляда от дороги, подцепил пальцем крышку с пестрым попугаем и дикарем, выудил три таблетки и торопливо проглотил их. Утром ему надо поспать пару часов, прежде чем разбудить Беньямина и сделать ему укол.