— Где твоя звезда, Ис?
— Ее нет в этом пространстве. Да и опора на огненную струю — это так, поэтический образ. Ее не хватит для прыжка через такие бездны. Лишь при посадке и взлете корабль идет на струе. А дальше… Тебе этого не понять.
— Пока?
— Пожалуй, пока. Острый у тебя ум, Геф.
— Мы — кузнецы!
— И дух наш молод, — закончил неожиданно Ис, — вспомнилась старая песня.
— О кузнецах?
— О рождении нового мира.
— И там приходилось драться?
— Не мне. Там начинали другие. Но в чем-то и мы были первыми!
— А здесь первые — мы.
— Я с вами. Первым всегда трудно. И не только в бою. Есть дикость и косность. А самое страшное, это когда сначала — себе, другим — потом. А надо наоборот.
— Себя, значит, в жертву?
— Жертвы, Геф, жрецы выдумали. Просто — жизнь людей должна быть твоей жизнью.
— Понятно. Но почему столько веков люди не могут этого понять, может быть, природа человеческая несовершенна? Может быть, слава и благополучие немногих — дань их уму и таланту? Может быть, ими движется история?
Они говорили, не завершая фраз, словно рассуждая с собой, продолжая в мыслях слова и в словах — мысли.
— И что бы ты выбрал? Но в одном ты прав — сознание зависит от бытия. И не природа человеческая несовершенна — несовершенен мир. Но в силах человеческих его изменить. Я не все знаю, я только навигатор — кормчий по-вашему.
— Ты бы мог создать новую эру… Скажи, в огненном столбе ты был один?
— Нас было двенадцать. И мы случайно оказались здесь — требовался ремонт, — Ис говорил, подбирая слова, стараясь быть понятным Гефу. — тогда-то и появились мастерские, ограда. Нужен был металл и… многое другое. Мы работали так год.
— И не объявились людям?
— Мы работали по двенадцать часов в сутки — сначала нужно было восстановить корабль. Исследовать планету решили потом.
— И убили столько времени на рытье подземелья? Зачем?!
— Мы выбирали руду и использовали пустое пространство. И расплавленная порода становилась стенами. У нас было, чем это делать. Не это держало нас. Держал монтаж. И мы не знали, что здесь есть люди — вокруг не было и следа человека.
— Где же остальные? И — корабль?
— Через год можно было стартовать. Корабль не был абсолютно надежным, но большего сделать было нельзя.
Ис смолк, уйдя в далекий и непонятный мир, заново переживая минувшее.
— В последний день я пошел к озеру, но не успел дойти до воды, как за спиной встало бесшумное пламя. Меня сбило с ног. Когда я поднялся — сзади были только оплавленные стены.
Ис опять помолчал.
— Потом я перевалил через хребет, пошел вдоль каменной стены. Нашел ту, первую, пещеру. Оттуда увидел людей и верблюдов. Зарыл в пещере все лишнее. И упал на песок.