— Начали! — крикнул Улук, всадив с двадцати шагов стрелу в одноглазого предводителя. И — пошло. Десяток воинов древками копий подтолкнули висевший над дорогой обломок скалы. И он рухнул на головы храмовых стражей. Запершило в горле от едкой пыли. Ничего не было видно — только ржание коней, грохот камнепада да тупое стуканье стрел били в уши. И торжествующий крик с гор заглушил вопль ужаса снизу. Там никто не командовал. Но все храмовые стражи, кто мог, ничего не видя в одуряющей пыли, повернули на выход из ущелья, давя упавших и падая под копыта. Взбесившиеся верблюды грязно-коричневой массой вырвались из желтого облака и, осыпаемые стрелами, ринулись вниз, ломая голенастые ноги, разбрасывая полосатые тюки, топча сброшенных седоков. За ними скакали уцелевшие конники. Их встречал стрелами из-за камней начальник поста со своими людьми. Здесь образовался завал из вздрагивающих людских и конских тел. Страшно блестели в беспощадном солнечном свете оскаленные зубы уже затихшего рыжего жеребца. В пыльном облаке лязгали мечи — это сотня Куга сошла со склона довершать дело.
— Отбой! — срывая голос, с пылью выплюнул Улук. Ис спустил тетиву своего самострела, снял шлем и вытер вспотевший лоб, словно сам стрелял и работал мечом. Внизу за ноги оттаскивали убитых, добивали искалеченных лошадей. Воины в панцирях возбужденно кричали друг другу, хотя теперь было тихо, лишь изредка хрипела еще недобитая лошадь.
Учитель отвернулся, чтобы не видеть ног, торчащих из-под камней, и там, дальше, еще шевелящегося вала, перегородившего русло высохшего ручья. Оттуда четверо воинов на двух копьях, связанных, как носилки, плащами, несли десятника — начальника поста.
— Не стал парень сотником, — вздохнул Улук, салютуя носилкам.
И снова вошел в дело:
— Доложить потери, собрать оружие, лошадей и верблюдов! Понимаю, Учитель, грязное это дело, но кому-то нужно дерьмо выгребать, — добавил он, сочувственно посмотрев на Иса.
— Никогда не думал, что окажусь в ассенизационном обозе истории. Пошли в тень, там и доклады выслушаем.
— Наших убитых двое, раненых — пять, — доложил Куг, когда Улук с Учителем отошли от места побоища, — из храмовых стражей успели ускакать трое, одного, уже издали, сняли стрелой. Догонять бесполезно — кони хороши, да и скачут, обезумев от страха, как коням ноги не переломали — не пойму.
— Пленные?
— Нет. Дорвались ребята. Одного только вытащили из-под верблюда — ему повезло, был без оружия.
— Веди сюда.
— Эй, парни, того плюгавого в черном волоките сюда!
Приволокли. Увидев происшедшее с отрядом, он впал