— Странно, жрец, эта собака — Ис — отпустил Луса, — заложив руки за спину, говорил Липпин, прохаживаясь по сумрачной комнате — оплывающие свечи стояли лишь по углам.
— Ничего странного, Ис не любит крови, может — брезгает. К тому же Лус был безоружным. И Ис его когда-то лечил.
— Может быть, может быть… — убрал руки из-за спины и задумчиво завертел короткими пальцами Липпин. — А не перекупил ли противник нашего агента?
— Лус — верный пес храма!
— Верность покупается золотом, тебе ли этого не знать?
— А что бы он мог ему посулить?
— Тут ты прав. У нас сила и деньги. На голых идеях твоего лазутчика не проведешь.
— Значит, сообщенное им заслуживает внимания, наместник!
— Разумеется, хотя бы потому, что несметная сила, возникшая в глазах уцелевших храмовых стражей, превратилась в три сотни пехоты. И я не склонен преуменьшать — по моим данным, их должно быть около пятисот!
— Странно, наместник, — прошуршав тяжелыми одеждами и огладив длинную, с проседью, бороду, жрец подошел к столу, где уже стоял, опершись ладонями на плотную скатерть, Липпин, — странно, откуда щиты и панцири? И столько мечей — неужели подручные Гефа так постарались?
— Все увидим, когда мечи и доспехи лягут к нашим ногам. Будем считать — они выставят порядка пятисот… Говори, куда ведет этот путь?
— В потерянную долину, туда в старину бежали отступники.
— Почему ее не проверили сразу?
— Там много ущелий, наместник. Не знаешь, откуда начать. А этой долины после сошествия туда огненного столба избегали все.
— Плевал я на огненные столбы! Есть ли другой путь, кроме этой щели?
— Есть. Широкий проход на южный перевал. От Узкого моря.
— Офицер! Чертеж этой проклятой земли!
В дверях возник сотник со свитком, словно ждал приказа.
— Дай сюда. Можешь идти. Жди там, — указал на дверь наместник.
— Рисунок не точен, хребет тянется дальше на север, — заметил верховный жрец после выхода сотника.
— Ладно, уточним. Здесь? — густая тень руки шарахнулась по чертежу, уже расправленному на столе и прижатому, чтоб не скручивался, с одной стороны — чашей, с другой — коротким имперским мечом в ножнах.
— Здесь, — прищурившись, подтвердил жрец.
— Дней шесть пути?
— С обходом — все семь. До перевала.
— Да ты уже все подсчитал и продумал! Похвально, похвально. Теперь тебе — меч да коня!
— На то есть другие, наместник.
— Другие? Как знаешь, я другим передоверять не хочу. Офицер!
Тот опять явился мгновенно.
— Подойди и записывай: «Тысяцким — проверить людей, обозы, пополнить запасы и быть готовыми выступить через шесть часов. Направить гонца в Триречье с требованием прислать оттуда немедленно тысячу всадников. Пусть догоняют. Последнее — на время моего отсутствия власть переходит к начальнику гарнизона. С ним остаются триста солдат. На Лазурном берегу — быть готовыми к выступлению». Все.