Потом он сошел к воде, опустил в нее ноги, и веселый вал ударил по каменным пяткам. Сандалии путник аккуратно поставил рядом. Он вымыл руки, лицо и плечи, долго полоскал пропотевшие подмышки. Но и после омовения лицо его осталось таким же темным, как плечи и руки. Только голубые глаза светились прохладно на этом прокаленном солнцем лице.
Из-за ноздреватых от времени стен, сложенных из сырцового кирпича, позвякивая колокольцами, выходила череда равнодушных ко всему на свете верблюдов. Шли они, неторопливо покачиваясь, словно моряки после долгого плавания. Все — одногорбые. Истинные дети пустыни. У каждого в ноздре кольцо. И каждый за это кольцо короткой шерстяной веревкой, сплетенной как косичка, привязан к хвосту идущего впереди. По бокам свешивались большие полосатые тюки. Свалявшаяся шерсть казалась Приклеенной к этим большим неторопливым животным. А под сбруей, скрепленной медными застежками, виднелась вытертая до черноты кожа.
Путник пропустил караван и вошел в город. Никто не спросил его о цели пути — изнемогавшей от зноя страже было не до него. Ис хотел есть, жажды он не испытывал, напившись из арыка.
«Куда идти?»
«К Ртепу», - в последний раз покосившись на тень, подумал путник.
Солнце зашло. Сразу стемнело. Но тут же в густых ветвях над белеющими глинобитными заборами, укрывающими в своей глубине дома с плоскими крышами, как маленькие крепости, блеснула луна. Ис быстро сориентироваться в городе — Ргеп в свое время растолковал, как его искать, предвидя, что это ему понадобится.
В глинобитной стене темнела дверь, сработанная из тяжелых досок и окованная черным металлом. Ветви шелковиц, растущих во дворе, протянули свои нависающие лапы на улицу поверх этой крепостной ограды и делали ее едва различимой. Только подойдя вплотную, Ис смог разглядеть это сооружение. Он трижды прогрохотал посохом по металлу. Очень скоро чей-то глаз скользнул по нему сквозь открывшееся вверху двери квадратное отверстие.
Дверь открылась без скрипа. Несмотря на темноту, гостя узнали.
— Мир вам, — сказал Ис, разглядев в темноте коренастую фигуру Ртепа и рядом с ним закутанную в длинное одеяние женщину.
— Рад видеть тебя живым, Учитель. — Хозяин дома приложил руку к груди, склонился и отступил, пропуская гостя во двор. Неслышно, согнувшись, исчезла женщина, блеснув из-под платка, прикрывавшего лицо, огромными темными глазами, полными любопытства, — во дворе горел под треножником огонь, и пламя отразилось в глазах этой женщины, когда она повернула голову. Ис вздрогнул — за спиной загрохотали засовы могучей двери.