— Где они?
— В соседней деревне, до утра сюда подойдут.
— Кто вы такие, как здесь оказались?
— Из улуса мурзы Ахмеда.
— Казанского ханства?
Татарин кивнул.
По большому счёту, я узнал, что хотел. Время не терпит, вскоре должны заявиться остальные. Теперь понятно, зачем пришли — пограбить. Да ведь как нагло — Москва совсем рядом, в часе езды на лошади. Меня это поразило.
— Деньги искали? Пленных хотели захватить?
— Как получится, урус.
— Кроме вашего десятка ещё татары есть поблизости?
Татарин отвернулся. Ну — ты сам выбрал свою дорогу. Я вонзил ему нож в грудь.
— Федь, слышал — ещё четверо должны подъехать. На коне бы их встретить — так темно и неизвестно, с какой стороны заявятся. Что думаешь?
— О мушкете думаю. Зря не взяли.
— Сам об этом подумал. Вот что. Я пойду пистолет заряжу, а ты пошарь в комнате хозяина.
Федька вскинулся:
— Я не тать.
— Не деньги искать тебя прошу. Не может быть, чтобы хозяин для защиты ничего не имел. Может, пистолет найдёшь или самострел.
— А, понял.
— Оружие ищи. Ножи, сабли брать не надо — у нас у самих этого добра навалом.
Я поднялся наверх. Двери в комнаты постояльцев были распахнуты, кое-где сорваны с петель. Заходить я туда не стал — зрелище не из приятных. Молодец, Федька, упредил татар, иначе и нам лежать бы с перерезанными глотками.
Я зарядил пистолет, повесил на пояс вторую саблю. Перевернул убитого татарина. Нет, пистолета у него не было — пара кривых ножей да сабля. Я поколебался, но снял с его пояса ножи и подвесил себе. На худой конец — метнуть в противника можно; не жалко — чужие.
Спустившись по ступенькам вниз, я увидел Федьку. Вид у него был чрезвычайно довольный.
— Гляди, боярин.
Холоп поднял со стола арбалет, называемый на Руси «самострелом».
— Отлично! А болты к нему есть?
— Аж три штуки нашёл.
— Три штуки мало.
Федька пожал плечами — сколько было, не на осаду же хозяин рассчитывал.
— Пользоваться умеешь?
— Обижаешь, боярин.
Федька умело потянул рычаг взвода, называемый за свою форму «козьей ножкой», наложил болт.
— Вот что, Федя, думаю — в избе обороняться будем. Окна небольшие, быстро в них не пролезть, да и мы дремать не станем. Наше дело — до утра живыми остаться и по возможности супостата побить. Эко обнаглели, на исконно русской земле разбойничают.
Федор приложил палец к губам:
— Тс-с!..
Я задул светильник. Не то мы были бы видны, как на сцене.
Послышался стук копыт, и во двор въехали конные. Не ошибиться бы в темноте. А ну как припозднившиеся путники приехали? А мы их живота лишим?
Сомнения развеялись сразу, когда один из верховых заорал.