Оставалось два дня до оговорённого срока. Я отмерил шагами километр, воткнул в снег ветку. Проехал от одной ветки до другой, отсчитывая вслух секунды — секундомера, как и часов, у меня не было. Пересчитал — получилось что-то около шестидесяти километров в час. Неплохо. Лошадь, даже очень резвая, больше тридцати пяти-сорока не даст. Я успокоился. Теперь только за ветром дело. Если в день состязаний будет безветренная погода, я проиграл пятьдесят рублей.
Елена встревожилась моими еженощными отлучками. И то — днём отосплюсь, на ночь ухожу. Она стала подозревать меня в том, что я нашёл себе полюбовницу, о чём и спросила в лоб.
— Нет, Лена, всё узнаешь через два дня.
Домашних в свой прожект я не посвящал.
И вот настало воскресенье. Я встал с волнением в груди — как-то сегодня получится? Посоветовал своим домашним, а также холопам выйти на лёд реки, пояснив, что буду состязаться с купцом в скорости. Все заинтересовались и стали дружно собираться.
Я попросил Фёдора запрячь мне старого мерина.
— Боярин, ты что? Какая на нём скачка? Он токмо повозку таскать может, да и то шагом.
— Федя, сделай, как прошу, и иди к пристани.
Фёдор долго бурчал, запрягая мерина. На нём я и отправился к трактиру — все уговаривались встретиться именно там.
Тройка с купцом уже была на месте. А ещё стояло множество народа, чем я был смущён и немного раздосадован. Оказалось, купец рассказал о нашем споре своим знакомым, те — своим. А если добавить к этому Степана, который также поделился новостью с товарищами, то такой толпе можно было уже и не удивляться. Тем более что зимой делать было нечего, и особых развлечений не было — разве что на Масленицу, так до неё было ещё далеко.
Увидев меня, подъезжающего на мерине, народ засмеялся. Смеялись долго, от души, показывая на меня пальцами, хлопая себя по ляжкам, смеялись до икоты, до слёз.
Я с невозмутимым видом спешился.
Купец подошёл, отвесил поклон первым — всё-таки я был на ступень выше в сословной иерархии.
— Здрав будь, боярин.
— И тебе доброго здоровьичка на многие лета, купец!
— Готов ли состязаться, как мы уговаривались?
— Готов. Поехали на реку, на лёд.
Я сел на мерина, купец залихватски свистнул, и тройка сорвалась вперёд, обдав меня снежной пылью. Кони у купца были и впрямь хороши — гладкие, мощные, горячие.
Народ пошёл за нами.
Я намеренно ехал неспешно.
Люди на улицах интересовались — что происходит, и, услышав, что предстоят состязания на спор на большие деньги, присоединялись к толпе. Народу становилось всё больше, толпа обрастала новыми зрителями, как снежный ком.