— Ты хотел меня видеть?
Я поклонился.
— Меня попросил приехать в монастырь отец Питирим, я прихожанин этого храма.
Старец внимательно в меня всмотрелся.
— Да, мы искали одного человека, именем…
Он замолчал. Ох и осторожен настоятель.
— Георгий, — продолжил я.
— Начинаю понимать. Пройдём-ка в келью. Старец направился из зала, я последовал за ним.
Зайдя в келью, старец прикрыл дверь, уселся на деревянное кресло, предложив мне сесть на скамью напротив.
— Насколько я осведомлен, в других местах ты носил другое имя.
— Это существенно?
— В общем-то — нет. Но я должен убедиться, что речь идёт об одном и том же человеке.
— И как я могу сиё доказать?
— Как звали настоятеля Печерского монастыря?
— Отец Кирилл.
— Верно. А к кому направил отец Никодим молодого человека?
— К священнику Дионисию в храм Покрова Святой Богородицы, только не доехал туда человек.
Савва помолчал.
— Похоже, этот человек и впрямь передо мной.
И настоятель поведал следующее:
— Беда у нас, помочь надобно. Направили мы в Боровск, в Рождества Богородицы Свято-Пафнутьев монастырь монаха с послушником. Не простого монаха — проверенного многажды и не с пустыми руками. Для вновь избранного клиром и государем первоиерарха Варлаама изготовлено было навершие для посоха и риза. Навершие из золота, с каменьями самоцветными, работы искусной, что делалось три года. Риза же золотыми нитями шита, шесть послушниц два года вышивали. Так вот, пропал монах, вместе с послушником и дарами ценными. Из Нижнего слухи имеем, что казну стрелецкую ты нашёл и из лап разбойничьих вырвал. Настоятель Михайло-Архангельского собора отписывал — де умён, удачлив, язык за зубами держать может и при случае за себя постоит. Ты догадался, о ком я?
Я кивнул. Интересная складывается картина.
Меня что, и здесь в сыщики записали? Не учился я этому ремеслу — так, повезло однажды.
— Так вот, мы бы хотели, чтобы ты взялся за это дело. Нам не важно, будет ли наказан похититель — нам надо вернуть украденное и доставить в Боровск. Там довершат работу над посохом и одеянием иерарха, ну это уже не твоя забота.
Я сидел в раздумье. Отказаться? А если меня «сольют» по-тихому князю? Взяться — вдруг дело окажется выше моего умения и не хватит мозгов, чтобы найти похищенное?
— А сколько времени тому ушёл монах?
— Четыре седмицы.
— Пешком?
— Ну зачем — лошадь дали, телегу. Послушник из бывших ратников, меч у него был — не мальчик, мог за себя постоять.
— А чего же охрану не дали — только одного послушника, коли навершие дорогое?
— Чем больше охраны, тем заметнее, тем сильнее соблазн.