Холопы притихли.
Я сделал небольшой выпад, он отбил, ещё выпад — отбил. Эдак он может долго стоять, а я буду вокруг него изображать танец с саблями. Я отступил назад и намеренно оступился. Холоп бросился вперёд, но я сделал мах ногой, подсёк его выдвинутую вперёд ногу, и он грохнулся на спину. Изображать удар саблей на добивание я не стал. Встал, отряхнул от пыли одежду.
— Неплохо.
Холоп поднялся с земли — чувствовал он себя не лучшим образом. Боярин Отрышко взъярился.
— Это я вас кормил-поил, коней самолучших под вас подвёл, учил — и для чего? Чтобы вы меня опозорили? Брысь с глаз долой! Вот я вам ужо!
Боярин помахал в воздухе кулаком, повернулся ко мне:
— Не раздумал брать?
— Пожалуй, последний хорош.
— А то! Сам муштровал, Федька-заноза.
— Почему заноза?
— В кажную дырку потому как лезет, а уж до девок охоч — просто спасу нет, всех девок в усадьбе поперепортил.
— Считай — уговорил. Беру.
— Только его одного?
— Всех возьму. Они хоть в боях бывали?
— Бывали — это ведь не все, только половина. Другая пятёрка под Коломной полегла, с татарами дрались. И ведь — самые лучшие сгинули. Я бы и этих не продал, да долгов куча, а в Литве они не нужны.
— Сколько за всех просишь?
— Смотря как брать будешь: коли с лошадьми, сёдлами, сбруей и полным облачением — это одна цена, коли пешими и в одной одежонке — другая.
— Сколько же с лошадьми и вооружением? Боярин наморщил лоб, прикидывая в уме.
— Двадцать рублей серебром.
— Побойся Бога, боярин, за такие деньжищи три деревни купить можно.
— Ты деревни на смотр зимой выставишь? — хитровато прищурился Опрышко.
Подловил, хитрован, понял, наверное, что выставлять мне некого. Или ратников не хватает, если по земле считать.
— Хорошо, по рукам! Боярин зычно крикнул:
— Федька! Где тебя носит? Опять по девкам, поди!
Из-за угла вывернулся ратник.
— Всем собраться с полным вооружением и на лошадях, как для похода.
— Опять кто напал?
— Узнаешь. Федька исчез.
Я отсчитал деньги, боярин их тщательно пересчитал, сходил в дом, вынес грамоты.
— Володей!
Тем временем появились одетые, как для боевого похода, боевые холопы. Все в кольчугах, со щитами. На боку — сабли, у стремени в петле — копьё. Хоть и хвалился Отрышко, что кони самолучшие, но я не впечатлился.
И всё-таки от сердца отлегло. Кольчуги не ржавые, кони вычищены, сытые — ишь, шкура лоснится. Да и правильно, что всю пятёрку купил, денег не пожалел — они друг друга знают, в боях испытаны, слажены. Подучить, конечно, придётся самому — как без этого. Если по гатям считать, так пара выходит лишней, но вдруг я ещё землицы подкуплю — в самый раз будет.